Крым 1942

Мой напряженный шепот в буквально мертвой тишине раздается словно крик – я даже испуганно замер, отчаянно вслушиваясь в приближающиеся шаги. Если фрицы что-то услышат, начнут напрягаться, то закономерно успеют поднять тревогу при попытке их атаковать, и тогда моя миссия будет провалена на фазе старта. Причем отступить на лодках уже не факт что получится, скорее наоборот: запустят «люстры» над рекой да переколошматят нас на переправе из машингеверов!

Но нет, гансы ничего не услышали – скорее всего, шепот мне только показался громким. Это хорошо, это значит, у нас есть шансы… Главное, чтобы ребята на второй лодке не проявили себя раньше времени.

Чтобы предупредить остальных, я использую зажигалку, прикрыв пламя от приближающихся по правой стороне немцев корпусом и дважды закрыв его рукой – заранее обговоренный сигнал «затихли, фрицы рядом». После чего мне остается только ждать, когда разводящий караула пройдет мимо…

Немец не один – впрочем, я и так это знал. Спокойно разговаривая, камрады неспешно проследовали на расстоянии метров ста пятидесяти от нашей лежки; один из гансов аккуратно чиркнул зажигалкой, раскурив сигарету, и тут же спрятал ее в кулак. Короткого мгновения, когда был заметен огонек, оказалось достаточно, чтобы определить расстояние до противника. Немного покумекав, я отложил пистолет в сторону: бросаться преследовать немчуру сейчас – это по-глупому рисковать обнаружить себя, на такой дистанции приблизиться неслышно не выйдет. А так прошли мимо, да и ладно, лишь бы моих ребяток у второй лодки не обнаружили…

Тягостно текут мгновения бездействия, в очередной раз демонстрируя, насколько разным может быть восприятие времени. По часам прошло минут пять от силы, а кажется – не меньше получаса лежим, ждем, когда фрицы удалятся на достаточное расстояние… Но вот, кажется, ушли. И судя по тому, что напротив нас остановки разводящий караула (правда, если это был он) не делал и ни с кем не общался, постов напротив места нашей высадки не наблюдается.

Вновь подаю знак зажигалкой, закрыв огонек один раз. Это значит «путь свободен, идите к нам». Заранее проинструктированные бойцы, снаряжение которых я проверил перед выходом, заставив попрыгать (по итогам дополнительного подгона амуниции ни у кого ничего уже не звякало), передвигаются быстро, молча и практически бесшумно… Вначале перебежали пулеметчики: с лучшей стороны зарекомендовавший себя в последнем бою Гриша Антюфеев, чья рана оказалась не столь критичной, что позволило бойцу остаться в строю. А вместо Георгия в расчет вторым номером напросился Серега Шитюк, со своей крестьянской основательностью очень тщательно разобравшийся с устройством трофейного МГ-34.

Следом пошли минометчики, приданные мне Васильченко. Фамилии бойцов я не запомнил, запомнил имена – Коля и Сергей. Трофейная пятидесятимиллиметровка весит гораздо меньше батальонного миномета калибра восемьдесят два миллиметра, так что дистанцию артиллеристы прошли без особых напрягов. И наконец, замыкают группу два снайпера – Владимир Лопатин и Егор Акимов, на точные выстрелы СВТ которых я возлагаю очень большие надежды в ближайшем бою!

Нареканий к подчиненным нет – двигаясь попарно, они без лишнего шума добрались до нас, воссоединив диверсионно-штурмовую группу. Вооружения у нас солидно, на двенадцать человек приходятся два ручных пулемета, одно противотанковое ружье и один легкий миномет. Вторые номера расчетов машингеверов и ПТРД кроме тяжелого оружия имеют при себе легкие МП-40, а оба минометчика закинули за спины массивные, но очень эффективные в ближнем бою ППД. Наконец, и я помимо «ручной мортирки» имею также автомат Фольмера, а сыгравший военнопленного Коля Вершинин крепко сжимает в побелевших пальцах ППШ. Плюс у всех, кому положены пистолеты по штату, имеются трофейные Р-08 «люгер» и Р-38 «вальтер», а также по четыре гранаты на каждого бойца и запас патронов из разряда «мало, но больше не взять». Да, машинок для смертоубийства хватает, теперь бы с умом их использовать да не запалиться прежде, чем начнется бой…

Собрав всю группу, я повел людей от реки в глубь городской застройки, надеясь выйти к мосту с тыла и молясь, чтобы мы не напоролись на фрицев раньше времени. До начала атаки полка осталось менее чем сорок минут, ничтожно мало для подготовки нашего удара! Тем не менее высадились мы довольно удачно, у небольшого скверика между домами, до которого добирались вновь попарно, короткими перебежками. Сейчас же отряд углубляется в него; на руку нам играет то, что сквер городской, то есть с открытыми просветами между деревьями и ровной землей, без бесконечных кустарников и рытвин, с которыми мы бы встретились в настоящем лесу. При движении в нем ночью сослепу можно запросто вывихнуть ногу или получить растяжение… А еще сквер – или небольшой парк, не знаю, как правильно его назвать, – тянется в сторону моста аж на двести метров и примыкает к домам. Считай, прямая дорога немцам в тыл…