Крым 1942

К нашему счастью, у противника нет ручных пулеметов – по всей видимости, мост защищали силы пулеметной роты вермахта, у них все МГ станковые, зато хватает пистолетов и автоматов. И немцы грамотно ведут бой: несмотря на наше превосходство в огневой мощи, противник сближается на дистанцию броска «колотушек», быстро залегая и умело используя при этом любые укрытия. Запускать «люстры» они не спешат, концентрируя огонь карабинов на наших пулеметчиках, – их выдают плотные вспышки пламени на раструбах машингеверов, – а также на расчете бронебоев. Преимущество оптики последних нивелируется темнотой и тем, что на сравнительно небольшие цели (бегущего человека и тот же бронеавтомобиль не сравнишь) приходится брать упреждение… И, как назло, взять осветительные ракеты я не догадался, посчитав, что немцы во время атаки полка и так засветят себя будь здоров! В общем-то, так оно и было, на мосту, но вот сейчас…

Пули густо бьют рядом с моими бойцами; один раз я слышу смачный шлепок свинца о плоть и тут же отчаянный, короткий вскрик бойца. Бой ведется на дистанции уже всего в сотню метров, и кажется, что противник вполне способен уничтожить мою группу… Твари!

– Меняйте позицию, не лежите на месте! Пулеметчики, бейте длинными, на подавление! Я тоже попробую их прижать, надо сдюжить – наши уже близко!

В ход идет последний резерв – ружейный гранатомет. Несмотря на сравнительно сложный прицел, сейчас, при стрельбе прямой наводкой мне достаточно мушки и целика. Остается только выставить требуемую дистанцию на визирной планке прицела и вставить гранату в мортирку. Готово! Сняв карабин с предохранителя, я тут же жму на спуск – и выстрельнувший холостой патрон отправляет в полет уже сам осколочный снаряд, бахнувший где-то за спинами фрицев.

Зараза!

Не подходит для ведения огня по пехоте прямая наводка!

Плюнув на заморочки с прицелом, вновь заряжаю гранату в мортирку и шмаляю, задрав ствол карабина вверх. Описав небольшую дугу, снаряд бахает перед немцами с заметным недолетом, но я уже интуитивно понимаю, какое необходимо взять упреждение, и вновь заряжаю гранатомет.

Выстрел! И в этот раз граната взрывается рядом с залегшими фрицами. Порядок…

Я успеваю сделать еще три торопливых выстрела, дважды сменив позицию, а потом предчувствие опасности буквально резануло по спине, заставив вскочить и дернуться в сторону…

Тяжелый удар в левую половину груди опрокинул меня на спину; в глазах тут же потемнело. Сразу стало трудно дышать, а тупая боль заполонила сознание. Нащупав место ранения пальцами, я почувствовал, как между ними бежит горячее, как быстро намокает китель и какими болезненными ощущениями отдает в грудине даже при легких касаниях… Но, кажется, пуля только зацепила бок, сломав ребра, значит, рана не столь страшная… Значит – но если не успеть ее перебинтовать, можно загнуться от потери крови. Да и таблетка пенициллина сейчас не помешает, да… А главное – суметь отбиться. Иначе немцы подойдут метров на сорок и закидают нас гранатами… Сейчас, полежу еще секунд десять и встану, вернусь в бой, покажем тварям, где раки зимуют!

Еще десять секунд…

И вернусь…

Десять…

Секунд…

Глава 20

15 августа 1942 года, 8 часов 12 минут.

Сталинград

– Покупай рыбу, милок, смотри рыбка какая! Сазан, судак, лещ!

– Арбуз бери, командир! Медовый! Вот, попробуй!

От уже отрезанного ломтя сочной, сладкой, пахучей мякоти я не отказался, с хрустом вгрызшись в него зубами; в рот тут же побежал сладкий прохладный сок. М-м-м, волшебно…

– Ну что, купишь?

Я всерьез прицелился к пирамиде нагроможденных друг на друга арбузов, но после с сожалением покачал головой. Еще бы, попробуй, походи с зеленым кругляшом килограммов на десять – двенадцать весу по городу в поисках госпиталя, где сейчас служит Олька! Да и денег при себе не так чтобы много: при выписке я получил все причитающиеся средства в финчасти, да только в тылу покупательская способность советского рубля стала заметно ниже довоенной. Особенно на продукты, особенно в прифронтовых городах типа Сталинграда, где скопились десятки тысяч беженцев…