Читаем Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании полностью

Летом погода в Крыму стабильная; она замечательна также тем, что одинакова из года в год. В жаркие месяцы — июнь, июль и август — температура держится в пределах от 29 до 38 градусов по Цельсию, и от этой жгучей жары страдает вся природа, за исключением высоких гор. Ночи в это время на южном побережье угнетают духотой, но на северных равнинах свежи и прохладны. В начале лета небо имеет ярчайший лазурный цвет. По мере того как жара усиливается, эта прозрачная синева исчезает, и небосвод окутывает молочно-белая дымка, из-за которой солнце на горизонте приобретает кроваво-красную окраску. Много недель, а порой и месяцев подряд нигде не выпадает ни капли дождя, только в горах иногда из грозового облака проливается целый поток воды. Жара особенно невыносима, когда дует ветер из жарких азиатских пустынь. Но самое тяжелое испытание из всех особенностей крымского климата — внезапные и необыкновенно резкие смены температуры, которые часто случаются осенью и весной. В ноябре утром может быть так холодно, что приходится надевать теплую одежду, а днем начинается горячий ветер и так повышает температуру, что через несколько часов после наступления темноты термометр показывает около плюс 27 градусов по Цельсию. Весной великолепная теплая погода, при которой зелень начинает быстро расти, иногда внезапно сменяется похолоданием ниже нуля.

Крымская зима — противоположность лета: для полуострова характерны значительные изменения погоды в течение одной зимы и поразительная разница между предыдущей и следующей зимой. Зимой 1795/96 года льда не было, и погода была теплой до 6 февраля — дня, когда Паллас видел в Крыму изобилие весенних цветов. Потом погода изменилась, и выпал глубокий снег, но сильных холодов не было. В 1798/99 и 1799–1800 годах было наоборот: холода начались уже в конце октября и продолжались до конца марта, и в течение зимы ужасающие штормы чередовались с сильными морозами. Сильно замерзли не только Азовское море и Керченский пролив, но и залив Кафы, и другие гавани Черного моря, которые обычно совершенно свободны от льда. В 1842/43 году на южном побережье до 17 марта погода была прекрасная, и термометр ни разу не опустился до точки замерзания. Следующая зима была в основном теплой до апреля, когда ртуть несколько раз опускалась ниже нуля. Татары называют такие поздние похолодания «зимой скворца» или «зимой удода». Эти птицы предвещают весну, но, совершив в положенное время перелет на север и попав из Малой Азии в Крым, они погибают в огромном количестве, если весна необычно строга и в ней чувствуется жесткость зимы. Обычно зима сурова и неласкова; в ней бывают, чаще всего в феврале, периоды сильного холода и глубокого снега. Но в Севастополе средняя температура на 5 или 6 градусов выше, чем на северных равнинах. А значит, разница температур между частями полуострова может быть 20 градусов против 25 в пользу укрытого от непогоды южного берега. Доктор Э. Д. Кларк в Крыму встретил бедняка-татарина, который в своем саду жаловался на ущерб, который сильный весенний мороз нанес его фруктовым деревьям. «У нас никогда раньше не бывало такой плохой погоды», — говорил он. Сейчас его пожилые соплеменники говорят то же самое и прибавляют, что летние засухи тоже стали длинней и сильней. Вероятно, их убеждение не имеет под собой оснований. Скорее это один из тех очень частых случаев, когда люди, испытывая трудности в настоящем, под их давлением благосклонно относятся к прошлому совершенно независимо от его достоинств.

В Крыму, как и во всей Южной России, а также на соседних с ним морях, бывают ужасающие своей силой бури, которые сопровождаются дождем, снежной крупой или снегом. Они происходят зимой или в дни равноденствия. Одна из этих бурь в конце 1854 года разрушила лагерь армии союзников у Севастополя и нанесла большой ущерб флоту в соседних водах. Для того чтобы уберечь свои дома, люди защищают их с северной стороны тяжелыми камнями, а с южной укрепляют подпорками. Стада коров и быков, отары овец и табуны диких лошадей собираются в тесный круг, чтобы противостоять буре, если не имеют возможности добраться до укрытия. Но случалось, что она с бешеной скоростью гнала вперед сбившееся в кучу стадо, пока не сбрасывала его все целиком с пропасти в ущелье или не сдувала с утесов в Черное море. Бывали случаи, когда такой ураган сбрасывал в воду людей, которых заставал врасплох возле моря. Если на пути такой бури оказываются крыши, деревья, камни или другие предметы, она отрывает их от земли, поднимает в воздух, как мякину на гумне, и уносит по клубящемуся вихрями воздуху на много верст от первоначального места. Правительственным курьерам разрешено, когда бушует вьюга, оставаться на почтовых станциях в течение трех дней: это ее обычная продолжительность. «Изобилует бурями», — сказал Страбон о приморской горной части Крыма, и в течение части года его слова верны.

Глава 4

Легендарная, греческая и римская эпохи

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги