Крымская империя. От ханства к Новороссии

На таких торжищах покупатели охотно забирали самых сильных мужчин на галеру или каторгу. Например, гребцом на галере был одно время знаменитый деятель Смутного времени Иван Болотников, схваченный татарами во время набега. Османский галерный флот насчитывал несколько сотен судов, которые приводили в движение рабы. Гребцов приковывали к скамье цепями, а за плохую работу награждали бранью или ударами бича, причем надсмотрщиком частенько был христианин-ренегат. Мы уже видели, что Османская империя строилась как государство ренегатов, из которых набирали кадры всех уровней. Иногда доходило до мрачных курьезов. В 1646 году османский падишах Ибрагим, заложив на верфи сто новых галер, послал к крымскому хану Ислам-Гирею гонца с приказом идти в набег на Польшу и Россию, чтобы набрать рабов. Флот был ему нужен для ведения войны с венецианцами за остров Крит.

Дешевой рабочей силы было много, и в лучшие времена невольники обеспечивали обслуживание значительной части татарского общества. И не только татарского. «В 1578 году венецианский посланннк Джованни Карраро доносил, что в Константинополе турки, евреи и христиане совсем не имеют наемной прислуги, а только рабов и рабынь, что потребность в рабах удовлетворяют преимущественно татары, которые ходят на охоту за людьми в области польскую и московскую, да в землю черкесов: захваченную добычу они приводят в Кафу, где она продается тамошним купцам, а затем перевозится в Константинополь».

Кроме того, часть рабов продавали в Анатолию, то есть в Малую Азию, где заставляли заниматься земледелием. В 1655 году, в разгар казацких войн, австрийский дипломат Аллегретти, навестив Москву, с деланным сочувствием говорил о множестве русских и поляков, продаваемых в Стамбуле татарами. Московские приставы отвечали, что крымские татары хватают много людей и из немецких государств, которых также продают на каторги или на другие работы. Речь шла, конечно, о набегах татар на Венгрию и Трансильванию, где жило тогда много немцев.

Однако мир менялся, русские обретали силу и расширяли православное царство, в пределах которого сумели обеспечить безопасность от крымских набегов. Золотой век рабовладения закончился во времена хана Мухаммед-Гирея IV, но османские падишахи этого не заметили и требовали от Крыма всё новых рабов в виде дани. Если невольников не хватало, хану приходилось отбирать их у своих подданных.

Первым на это пошел преемник Мухаммед-Гирея – Адиль-Гирей. Ему требовалось набрать в Крыму 20 тысяч рабов по приказу падишаха. Это вызвало восстание, в результате которого Адиль бежал в Кафу, а оттуда в Константинополь. Но в более раннюю эпоху таких инцидентов не было: рабов хватало на всех.

Однако тем, кто находился у самих татар, еще повезло. Рабство было тяжелым, но, по крымским законам, ограничивалось шестью годами. После этого раб, если выживал, становился вольноотпущенником. Он получал даже участок земли для обработки, но при этом не имел права уехать за пределы ханства. Татары нуждались в ремесленниках и земледельцах, а сами не испытывали склонности к этим профессиям. Поэтому они и создавали у себя поселения из уцелевших рабов. По сути, такие рабы превращались в кулов, каких мы видели у древних тюркютов. Жилось таким вольноотпущенникам довольно безопасно, и многие не хотели покидать благодатный Крым по своей воле. Это можно понять: вернувшись, скажем, в Малороссию, они опять превращались в объект охоты для татар. Польское правительство их никак не защищало, укрыться от набегов было негде. А при повторной поимке татары могли продать раба на галеры, откуда пути назад не было. Такие кулы создавали семьи в неволе и рожали потомство. Оно называлось тумы. В 1675 году запорожский атаман Иван Серко совершил набег в Крым и освободил 7000 кулов и тумов. Три тысячи из них пожелали остаться у татар. Они говорили, что в Крыму обладают имуществом, а в Малой Руси останутся голодранцами под властью польских панов. Об этом сообщает в своей летописи украинский хронист Самийло Величко.

Атаман Серко для видимости отпустил кулов, а затем велел перебить. После этого суровый запорожец помолился над трупами:

– Простите нас, братья, да лучше спите здесь до Страшного суда Господня, чем было вам между басурманами размножаться на наши головы христианские, молодецкие, да на свою вечную погибель, без крещения.

Эта зарисовка как нельзя лучше передает эпическую жестокость борьбы между русскими и татарами.