Крымская лихорадка

И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Кто-то из тех, кто находился в самом эпицентре взрыва, с удивлением поднес к глазам окровавленную ладонь, понюхал ее, провел по ней пальцем другой руки, потом оглядел других пострадавших и с вымученной улыбкой произнес:

– Краска. Это не кровь, это краска!

И нервно рассмеялся.

Следом за ним себя осмотрели другие пострадавшие. Все цело, а кровь на теле и одежде – действительно, всего лишь краска. Послышался нервный смех. Люди смеялись, как помешанные. Их не возмущало даже то, что одежда, судя по всему, безнадежно испорчена. Так были рады, что это всего лишь чья-то дурацкая, жестокая выходка, а они остались целы.

Носков разъяренно заорал, и его лицо камера показала крупным планом.

– Я знаю, кто это устроил! – орал он. – Я найду тебя, тварь! Я найду тебя, как нашел уже однажды. Я найду тебя!

Федулов повел Носковых через толпу к машинам ГАИ с мигалками. Сережа плелся сзади с побитым видом.

– Уволит тебя Валебный, – бросил Игорю Носков.

– Как пить дать, – отозвался Федулов.

– Поработаешь у меня со своими ребятами до второго тура на общественных началах. Я потом вам возмещу, – пообещал Носков.

– Думаешь, понадобится второй тур? – спросил Федулов.

– Посмотрим, – пробормотал Носков.

Его всего трясло от пережитого унижения.

Сережа придержал Носкова за рукав.

– Олег Степанович, мне с вами?

– Сережа, – процедил Носков. – Тебе сейчас надо соблюдать армейскую мудрость: если хочешь что-нибудь сказать, стой и молчи. Это не тебе меня, это мне тебя надо охранять. Шел бы ты, Сережа, на свой экскаватор.

Носков смотрел вслед удалявшемуся Сереже и ругал себя за несдержанность. Обидел парня, считай, ни за что. Хотя, с другой стороны, сказал себе Носков, теперь на многие вещи надо смотреть иначе, без лирики. Если на то пошло, между телохранителем и охраняемым должна быть психологическая совместимость. С Федуловым у него больше общего, чем с Сережей. Правда, Сережа, кажется, более самоотверженный. Но разве Федулов не показал сейчас склонность к самопожертвованию. Еще как показал.

Глава 19

Предварительные результаты голосования были объявлены поздно вечером. Получив 43 процента голосов, Носков оторвался от Кузьмина на 26 пунктов, вихрастый старик набрал всего 17 процентов. В штабе Партии независимости царило ликование. Не разделял общего восторга только виновник торжества. После издевательства, которому его подвергли брагинские отморозки, Носков был замкнут и мрачен.

Яшин догадывался, что для такого настроения были и другие причины. Следом за вторым туром президентской гонки должны были состояться не менее важные выборы в парламент Крыма. Верховный Совет Крыма во главе с Кузьминым должен был сложить свои полномочия и уйти в историю. Но, как показали события в России, коммунисты просто так не сдают свои позиции. От интригана Кузьмина можно было ожидать любых пакостей. С другой стороны, было непонятно, кто пройдет в парламент, с кем придется работать Носкову. Все упорнее ходили слухи, что люди Кузьмина и подручные криминальных авторитетов, и прежде всего Брагина, начинают подкупать наиболее известных в народе кандидатов. Носков не мог не понимать, что он получит власть, но при этом будет опутан липкой паутиной с ног до головы.

Не тешил он себя иллюзиями и в отношении Киева. Обыкновенный здравый смысл подсказывал, что Служба безопасности и боевики УНСО сделают все, чтобы убрать его с политической сцены. Значит, рассуждал он, нужно обзаводиться собственной спецслужбой, которая оградит его от опасностей физического уничтожения. Но где взять настоящих профессионалов? Не выписывать же из России. Киев тут же поднимет шумиху. Нужно найти своих, крымских. Легко сказать. Некоторые из местных чекистов отказались принимать украинскую присягу ценой потери средств к существованию. Но поди проверь, из принципа кто-то отказался присягать жевто-блакитному флагу или по заданию Безпеки.

– Никому нельзя верить. Никому! – нервно жаловался Носков Яшину, расхаживая из угла в угол своей комнатушки. – Я даже стенам этим не верю. Вдруг в наше отсутствие тут кто-нибудь побывал? Не обязательно даже ключи к дверям подбирать. Можно в форточку влезть. Мне, Андрей, нужны люди, которые дадут мне возможность спокойно дышать.

– Может, тебе обратиться к адмиралу Балтину? – осторожно предложил Яшин.

– Видишь ли, – с обидой произнес Носков. – Адмирал стоит на одних со мной позициях, но ему кажется, что я недостаточно хорош для должности президента. Ладно бы держал свои мысли в тряпочке, но он позволяет себе высказываться вслух. С этакой солдатской прямотой. И люди в растерянности. Они дезориентированы. Политик с пророссийской позицией начисто отвергает другого человека, с такой же позицией. Нонсенс! И ты предлагаешь мне ехать к нему и договариваться?

– Вы оба нужны друг другу и России. Кто первый из вас это скажет, тот и будет выше, – твердо сказал Яшин.

Носков молчал. Было видно, что он готов прислушаться к этим словам.

На следующий день он вдруг исчез вместе с Федуловым. О том, куда они направились, не знал никто.