Крымская лихорадка

– Слушаюсь, – Иванов быстрыми шагами вышел из кабинета.

А Носков уже инструктировал вполголоса Цыганкова.

– Свяжитесь с Шелепугиным, сообщите о моем визите.

Только Шелепугин, никому за пределами Кремля не известный начальник одного из управлений администрации президента России, поддерживал связь с администрацией Носкова.

– Пусть обеспечит самое главное – мою встречу с Ельциным, – продолжал Носков. – Без его слова со мной никто разговаривать не будет. Разве что в Думе. Но сочувственные речи мне сейчас не нужны. Мне нужны для начала пенсии в рублях и вхождение в рублевую зону.

– Вы меня не берете? – обиженным тоном спросил Цыганков.

– А кто тут будет на хозяйстве?

– Иванова тоже не возьмете?

– А кто тут будет держать руку на пульсе? А чего вы о нем хлопочете? – насторожился Носков.

– Просто не уверен, что один Федулов обеспечит вашу безопасность.

– А что мне может грозить в Москве?

– Ну, мало ли. У Безпеки руки длинные.

– Не надо так сильно за меня беспокоиться, – в голосе Носкова появились язвительные нотки.

Когда Цыганков удалился, президент достал из бокового ящика стола блюдце с орешками и начал ими хрустеть. Яшин сидел молча, прокручивая в голове ситуацию. Шансов на встречу с Ельциным было, прямо скажем, маловато. Кроме того, вопреки распространенному мнению, что президент России этакий крутой мужик, Яшин подозревал, что Борис Николаевич бывает трусоват. Хотя, если вдуматься, особой политической смелости для встречи с Носковым не требовалось. Дело-то, в конце концов, не столько в президенте Крыма, сколько в сплошь русском населении Крыма, которое связывало сегодня надежды на нормальную жизнь только с Россией. Не проявив внимания к Носкову, Ельцин послал бы тем самым большой плевок в сторону всего населения Крыма. Не понимать этого – полная дурь.

– Ну и какие у меня шансы? – спросил Носков, покончив с орешками. – Что будем делать, если рыбак не оторвется от своей удочки в Завидове? С кем встречаться, если не считать думских балаболок?

– Наверно, с теми, кто не боится Ельцина. Из глав регионов это Шаймиев.

Носков оживился.

– Хорошая мысль. Дружба с Татарстаном снимет многие проблемы с нашими татарами. Плюс нефть. Если Казань будет гнать нефть за рубеж через наши порты, Крыму тоже перепадет. А ты уверен, что Шаймиев не боится Ельцина?

– Ну, кто ж не боится сумасброда? Ельцин вовсе не против вернуть Крым или, по крайней мере, подтянуть его к России. Только хочет сделать это чужими руками. Но я думаю, Шаймиев тоже не захочет светиться. Ему небезразлично, как к нему относится Турция и крымские татары, которые не любят тебя.

– Зачем тогда добиваться его дружбы?

– Он даст отмашку своим нефтяным баронам, а сам будет в стороне.

Лицо Носкова приобрело задумчиво-мечтательное выражение. Кажется, он забыл, что Яшин тут, совсем рядом и смотрит на него изучающим взглядом. Наконец, он встрепенулся, прогнал тайные мысли и сказал:

– Где-то я читал, что политика – это постоянный выбор из двух зол. То, что Украина сегодня – зло для Крыма я уверен на сто процентов. Но неужели и Россия – зло? Бред. Не могу в это поверить.

Глава 36

Носков, Яшин и Федулов вошли по трапу со стороны хвоста, и военный стюард задраил дверь. Внутри было холодно. Носков, одетый в легкое пальто, зябко передернул плечами.

– Сейчас взлетим, и станет тепло, – сказал стюард.

В это верилось с трудом. Это как должно работать отопление, чтобы согреть нутро огромного самолета? Но уже в первые десять минут полета действительно стало теплее. Однако Носкова продолжало знобить. Он рассмеялся.

– Это чисто нервное. Думаю, вдруг братья-украинцы пальнут? Более идеального покушения трудно придумать.

Предчувствие не обманывало президента. В эти минуты министру обороны Украины позвонил Лисовский. Доклад состоял всего из двух слов:

– Он в воздухе.

Полковник обязан был доложить, и теперь не без внутреннего трепета ожидал ответа. Одно слово министра, и ракета земля-воздух понеслась бы на перехват военно-транспортного самолета, где летел Носков.

– Отбой, – сказал министр.

Нет, он не пожалел Носкова. Он ненавидел его всеми фибрами. Ему было жаль летчиков, их жен и детей.

Приземлились на подмосковном военном аэродроме “Чкаловское”. Стюард открыл чрево самолета. Первым по трапу, как и положено, спустился Федулов. Он вертел во все стороны головой, не вынимая руки из-под мышки, где висела кобура с пистолетом. Такое поведение выглядело, по меньшей мере, смешным, поскольку на огромном поле, выложенном бетонными плитами, не было ни души.

Яшин подколол его:

– Игорь, расслабься, ты не в Киеве.

Подъехала черная “волга”. Из нее вышел офицер. Несколько секунд он переводил глаза с Носкова на Федулова, пытаясь понять, кто же из них президент Крыма. И…отдал честь Федулову. Это заметно расстроило Носкова. Он увидел в этой накладке плохой знак. К тому же он был уверен, что его встретит как минимум Шелепугин. А тот, как видно, не снизошел.