Крымская лихорадка

Носков не знал, что Шелепугин просто не смог приехать. Он связывался в это время то с Батуриным, то с Шахраем, но те, сначала согласившись, теперь отказывались встречаться с крымским президентом, опасаясь, что информация об этом контакте просочится в Киев. В атмосфере полнейшей неуверенности никто не хотел принимать никаких решений. Все ждали, что скажет президент Ельцин. А Ельцин боялся огласки ничуть не меньше своих подчиненных. Когда ему доложили, что президент Крыма ждет аудиенции, он гонял бильярдные шары. Опрокинув очередную рюмку коньяка, Ельцин раздраженно сказал:

– Скажите этому…как его… что у меня ангина. Или грипп. Ну, придумайте, что-нибудь. Всегда нужно подсказывать, понимаешь.

Шелепугин принял Носкова в старинном особняке в одном из арбатских переулков, похожем на конспиративную квартиру какой-нибудь спецслужбы. До сих пор их знакомство ограничивалось разговорами по телефону, и первые минуты встречи они с интересом приглядывались друг к другу. Носков не скрывал, что разочарован приемом.

– Не обижайтесь, Олег Степанович, – сказал Шелепугин.

У него было грубое лицо и грубый голос. Вроде, извинился. А прозвучало: мол, не хрена губу дуть, скажи спасибо, что тебя вообще принимают.

Носков сухо бросил:

– Я должен знать, примет меня Ельцин или не примет. Мне некогда здесь засиживаться.

Если он хотел поставить Шелепугина на место, то это у него получилось.

– Давайте подождем денек, – голос Шелепугина зазвучал гораздо мягче. – Борис Николаевич нездоров, у него грипп.

– Зачем вы тогда давали добро на мой прилет?

– Президент заболел совершенно неожиданно.

Интонация Шелепугина говорила о том, что он сам не верит в это объяснение и сочувствует президенту Крыма.

– Хорошо, давайте тогда хоть чем-то заниматься, – предложил Носков. – Можно хоть что-то делать без одобрения Ельцина?

– Можно, – обрадовано сказал Шелепугин. – Тут на встречу с вами рвется Сарычев. Помните, был одно время министром экономики? Он крымчанин, говорит, душа болит за малую родину.

– Крымчанин, говорите? – переспросил Носков. – А чего с министров турнули?

– Ну, вы знаете, какая у нас бывает чехарда. Вины Сарычева тут нет. Очень порядочный парень.

– Хорошо, я поговорю с ним, но только после встречи с Борисом Николаевичем.

Это условие явно не понравилось Шелепугину, но он промолчал.

Носков провел в шикарном номере “Президент-отеля” два дня. Звонили и приезжали думцы, поддерживавшие его сепаратистские лозунги. Привозили дорогие напитки и разную снедь. Произносили сочувственные речи. Носков старался выглядеть бодро. Но Яшин видел, что это всего лишь маска. На самом деле Носкова все раздражало: спиртное, деликатесы, болтовня. Он ждал звонка от Шелепугина. Но тот не звонил.

– Кравчук меня принял, а Ельцин не хочет. И этот человек считает себя мировым политиком! – возмущался Носков, когда остался в номере с Яшиным и Федуловым.

Яшин дал знак: мол, тут наверняка все начинено прослушкой. Но Носков отмахнулся. Он хотел, чтобы российская власть услышала его хотя бы таким образом.

– Этак Россия может потерять Крым безвозвратно, навсегда.

Спустя несколько минут позвонил Шелепугин и сказал, что надежд на встречу с Ельциным нет никаких.

– Как насчет встречи с Сарычевым? – напомнил Шелепугин.

– Пусть приезжает, – сказал Носков.

– Я пришлю еще одного парня, – сказал Шелепугин. – Может, пригодится. Его фамилия Воротников. Я всецело на вашей стороне, Олег Степанович. Мы должны отстоять Крым, и мы его отстоим.

Сарычев, появившийся в компании Воротникова, желая произвести на Носкова впечатление, излагал свои воззрения в популярной форме.

– Считается, что любая реформа заставляет людей затягивать пояса ради будущих поколений. Это полная чушь. Реформа может давать отдачу сразу. Тем более в Крыму. Республика не получает из Киева субсидий. Зато все налоги остаются на месте. Автономность в налоговой области – этого вполне достаточно, чтобы поправить бюджет, создать стабилизационный фонд, выровнять политическую ситуацию и начать развивать самый главный источник доходов – курортный бизнес.

Носков прервал Сарычева:

– Украинское законодательство как раз мешает организации мелкого бизнеса, на котором зиждется процветание курортного дела.

– Значит, надо ввести для малого бизнеса налог на вмененный доход, – важно попыхивая трубкой, продолжал Сарычев. – Любой человек, желающий открыть свое дело, покупает лицензию и ежемесячно платит приемлемую по крымским меркам сумму. И больше никаких налогов. Эта мера плюс точечные льготы по НДС для немногих предприятий позволят в считанные месяцы наполнить бюджет.

– И вы готовы назвать эти предприятия? – спросил Носков.

– Конечно, – невозмутимо отвечал Сарычев. – Как директор института инвестиционных проблем, я хорошо знаю ситуацию не только в России, но и в других странах, в том числе на Украине. Знаю и положение в Крыму, ведь я сам крымчанин.

Носков вопросительно посмотрел на Яшина. Советовался взглядом, как поступить? Яшин ответил мимикой: этого человека можно использовать.

Носков помолчал и неожиданно спросил Сарычева: