Крымская война. Попутчики

Эссен приложил руку козырьком к глазам. И правда – с двуколки слезал еще один гость – мужчина в накидке из бурой шотландки, высоком кепи и с длинным свертком под мышкой. Отошел на несколько шагов, что-то сделал со своей ношей, и та разложилась в треногу. Клетчатый гость стал устанавливать на ней большой деревянный ящик.

– Вот ведь, Фибих, маму его нехорошо!..

IV

Одесса, Потемкинская лестница, 20 сентября 1854 г., капитан-лейтенант Игорь Белых, позывной Снарк

– Очень вы нас выручили, Ефросинья Георгиевна!

– Сколько повторять, мон шер: не смейте называть меня так! Ужасно не люблю свое имя, особенно уменьшительное. «Фрося» – фу… Кухарка какая-нибудь!

– А как же мне в таком случае называть вас, сударыня?

– Друзья зовут меня «Фро». Мы ведь с вами друзья, не так ли?

– «Фро» – это, должно быть, от английского «frost», мороз. У вас ледяное сердце, сударыня?

– А вы хотите его растопить? – Женщина кокетливо глянула на спутника.

Они неторопливо шли вдоль парапета Приморского бульвара. Справа, до горизонта, серебрилось море; по брусчатке тарахтели пролетки, платформы, семенили парочки, пробегали мальчишки-газетчики:

– Последние новости! Французы и англичане высадились в Евпатории! Последние новости! Морское сражение, много кораблей потоплено! Последние новости!

Из своего «гардероба» Белых оставил только высокие шнурованные «коркораны». Шевиотовый сюртук, сорочку и панталоны принес кто-то из родичей дяди Спиро. К удивлению Белых, одежда пришлась ему впору; сюртук, чуть более широкий, чем надо, отлично скрывал пистолет в наплечной кобуре.

Его спутница выбрала для прогулки платье персикового цвета, отделанное кружевами. В тон платью – чепец и ажурный зонтик.

– И все же, не знаю, как вас и благодарить!

– Что вы, мон шер, какие пустяки! К тому же я так вам обязана…

У каплея сердце таяло от этого «мон шер». А каким лукавым взглядом сопровождались эти слова, каким нежным пожатием ручки в кружевной перчатке… Любой автор дамских романов не задумываясь заявил бы, что бравый каплей влюблен, как гимназист.

А иначе зачем эта прогулка: сначала на элегантной коляске до самого Большого Фонтана, потом не спеша пешком вдоль берега? Уж не ради «вербовочной встречи» с агентом Графиня…

Напротив Восьмой станции Большого Фонтана полюбовались на мачты и полузатопленный корпус английского фрегата «Тигр», подожженного ядрами с батареи поручика Абакумова. Ефросинья Георгиевна показала, где грузились на баркасы казачки Ореста Кмита и поручика Цигары, дважды ходившие на абордаж. А взятый на фрегате нарядный, в бронзовых обручах глобус Белых сам видел на столе, в кабинете Строганова.

Встречу эту устроила тоже Фро. После сердечных, но увы, бесполезных бесед с путейцем и артиллерийским подполковником (рад бы, друг мой, да никак не получится – сам в городе только третий день, ни пса не знаю!) капитан-лейтенант обратился к Казанковой, не особо надеясь на успех. А если совсем честно – чтобы иметь повод встретиться с обворожительной дамой, так романтично вырванной из лап османов.

Белых удивлялся себе – до сих пор он не позволял себе отвлекаться во время задания. Да и на кого было ему отвлекаться? На бородатых террористов? На диверсантов украинской безпеки с физиономиями пропившихся бомжей? Или на контрабандистов, по-прежнему промышляющих в Крыму? Ему впервые пришлось контактировать с таким агентом – и эту попытку он с позором провалил.

Хотя почему же провалил? Совсем даже наоборот: после обращения к Казанковой дела чудесным образом устроились. Уже через час капитан-лейтенант сидел в приемной генерал-губернатора новороссийского и бессарабского и выкладывал подробности своего проекта.

К удивлению Белых, граф ни словом не обмолвился об их оружии, амуниции и прочих странностях. Не знал? Но ведь всех свидетелей захвата парохода должны были пропустить через мелкое сито допросов, вытащить из них все подробности, включая те, о которых они сами успели позабыть. Похоже, здешние особисты мух не ловят – если тут вообще есть особисты.

Как бы то ни было, графа вполне устроила наскоро состряпанная легенда: служащие некоего дальневосточного ведомства отправлены изучать порты Новороссийска, Одессы и прочих черноморских городов. Разоблачения Белых не опасался – на Камчатке он бывал и даже прослужил там около года. Что до «специальности» – в подготовку боевых пловцов входило и изучение всех типов портовых сооружений, и детальные сведения по гидрографии. Если придется, они могут поучить местных инженеров.

Но подтверждений не потребовалось. Строганов так же легко проглотил и другую байку: зафрахтованная для перехода в Одессу шхуна якобы попала в шторм и чуть не потонула, причем все бумаги «камчатских портовых служащих» оказались безнадежно испорчены морской водой. Белых поверить не мог в такую доверчивость: как у них тут сейфы с секретными документами по ночам не выносят? Он проделал бы это без пистолетов с глушителями и ПНВ, на одной здоровой наглости.