Крымская война. Соратники

Такой авиаматки Реймонд фон Эссен еще не видел. Хотя повидал он их немало – его стаж морского летчика превышал три года, пришлось послужить на всех черноморских гидротранспортах, пройти стажировку на балтийской «Орлице», общаться с французскими морскими летчиками, летавшими с «Ла Фудра» во время Дарданелльской операции. Но чтоб такое?!

Велесов, предложивший переоборудовать «Херсонес» в авиатендер, рассказывал об опытах с речными авиатендерами на Волге. В общем-то ничего мудреного: взяли баржу, из числа тех, что возили нефть с бакинских промыслов, срезали нефтеналивные трубы и мачты, добавили дощатые слипы и лебедки для подъема и спуска аппаратов. На одной из барж даже соорудили приспособление, позволявшее подтапливать корму, чтобы проще было работать с гидропланами.

Эссен этим заинтересовался, тем более что на «гидробаржах» базировались те же летающие лодки конструкции Григоровича, что состояли в авиаотряде. Но уж очень не походил черноморский пароходофрегат на волжскую лоханку!

Во-первых, колеса. В середине корпуса над палубой громоздились приплюснутые горбы кожухов, скрывавших колеса, – решетчатые конструкции из железных балок с деревянными плицами. Между кожухами высились тонкая труба и мостик. Во-вторых, «Херсонес» нес парусное вооружение барка – рангоут пришлось убрать, а по бортам установить кран-балки.

И в-третьих, пароходофрегат имел довольно высокий надводный борт, не чета баржам, таскавшимся по Волге да в прибрежных водах Каспия, и имелось опасение, что деревянный настил изрядно попортит центровку.

Опасения оказались напрасными. Легкие конструкции и уж тем более невесомые «эмки» можно было не брать в расчет, лишившийся части артиллерии и мачт, «Херсонес» даже выиграл в остойчивости. А вот от былого изящества не осталось ни следа – авиатендер мог теперь считаться самым уродливым кораблем Черноморского флота.

От колесных кожухов до оконечностей протянулись сплошные настилы, которые Велесов именовал на английский манер – «флайдеками». Для того чтобы вместить гидропланы, «полетные палубы» пришлось выводить за габариты корпуса и подкреплять деревянными раскосами. Большую часть «флайдеков» занимали похожие на сараи ангары – без них первый же шторм покончил бы с хрупкими аппаратами. Поначалу ангары хотели сделать разборными, из досок и парусины, но вовремя отказались от этой затеи: черноморские ветра вмиг разнесли бы времянки вместе с драгоценным содержимым.

После переделок «Херсонес» приобрел чудовищную парусность, и становиться лагом к сколько-нибудь сильному ветру теперь не рекомендовалось категорически. Управляемость тоже испортилась, зато гидропланы получили надежные укрытия: стены ангаров, обшитые тиковыми досками (их ободрали с палуб старого линкора «Султан Махмуд»), уверенно противостояли ударам штормовых волн.

Из артиллерии на «Херсонесе» оставили одну-единственную 24-фунтовую карронаду. Она играла роль сигнального орудия – ни о каком бое даже с мелкими кораблями и речи быть не могло. К авиатендеру на постоянной основе приписали его бывшего близнеца, «Одессу». Единственной ее задачей в предстоящей операции станет оказание посильной помощи и, при необходимости, защита уникальной боевой единицы. Для этого на «Одессу» воткнули снятый с «Заветного» пулемет. Опыт погонь за французскими пароходофрегатами показал: «Максим» на тумбовой установке – достаточно действенное в морском бою оружие. Его очереди способны на большой дистанции смести с палубы и орудийную прислугу, и офицеров, не доводя дело до артиллерийской дуэли.

Остальное вооружение искалеченного миноносца переставили на «Владимир», и теперь флагман Бутакова, кроме собственной артиллерии (два 10-дюймовых, три 68-фунтовых, четыре 24-фунтовых пушко-карронады, две 24-фунтовые карронады), нес две 75-миллиметровые пушки Канэ и пулемет. Работы велись «ударными темпами», как говорили гости из XXI века. Если бы не их электрический инструмент, переносные сварочные аппараты и прочие приспособления, облегчавшие работу, ни за что не удалось бы уложиться в два дня. Зато теперь «Максим» стоял на боевом марсе грот-мачты, откуда он гарантированно доставал шканцы и опер-деки высокобортных линейных кораблей.

Кроме пулемета, на марсы подняли прожектора с «Заветного» – отряд готовили к ночному бою. Бутаков разделил корабли на две группы: в первую вошли «Владимир», наспех отремонтированный «Громоносец» и «Крым», во вторую – «Морской бык», «Бессарабия» и трофейный «Вобан». Имея нарезные орудия, прожектора и радиосвязь, капитан-лейтенант получал два могучих кулака, способных сокрушить любое сопротивление. Глазами отряда служили гидропланы с «Херсонеса».