Крымские черви

   Людей на пляже было мало, благо что пляж был не городской и достаточно отдаленный. Дикий пляж. По спускавшимся к морю тропинкам сюда сбредались, не на большое время и в основном не плавая, жители близлежащих деревень и их дети, а так как удобств в виде грибков, шезлонгов, съестного сервиса, разливного пива и площадок для стоянки здесь и вовсе не было, количество охотников поплавать в легконесущей прохладной соленой морской воде, прибывших из сравнительного далека, зачастую даже превышало то мало-мальское количество пляжных тел, которое составляли аборигены, но и оно само по себе, как не трудно было догадаться, было весьма невелико.

   Верезин поднял пальцы и промассировал глаза сквозь скрывавшие их усталость веки, открыл последние, оюождав пока рассеятся темнота и комариное кружение ярких всполохов и обретя вновь возможность все различать отчетливо и хорошо, посмотрел, спустив ноги в сандалиях на землю, не слишком ли далеко заплыл немец – Хельман, не отплывая далеко, барахтался возле берега. Справа раздался детский плач – раздетая догола маленькая девочка с мокрой куклой в руках требовала у толстой загоравшей на боку матери каких-то благ для себя. Потрясая складками волнообразно расположившегося жира на бедрах, мать девочки сняла прикрывавшую голову шляпу и двинув со свисающим крылом кожного мешка рукою в ее сторону постаралась по возможности угомонить скандалистку. Рыкнув голосом еще и еще раз в дуэте с изменявшим форму подбородком, девочка прекратила плач.

    Через секунду Верезин услышал крик Эрне – короткий, невыдающийся возглас боли.

   Похоже, что и Хельман услышал – успел подумать Верезин, бросив екнув сердцем, машину, на скором, выбрасывая фонтанчики песка подошвой, ходу заприметив выбегающего на сушу, тряся с головы водой, зыркнувшего на него перепуганными глазами Хельмана. Не успели траектории обоих ходоков пересечься, как оба увидели выходящего из кустов Эрне – гримаса перекосила его враз побелевшее лицо. Держась рукой за икру чуть пониже колена, одетый в шорты, при хотьбе он волочил, не переставая оглядываться по сторонам и повторяя неслышно немецкие слова, правую ногу.

– Что стряслось!? – крикнул, дублируя вопрос Хельмана, начавший всерьез беспокоиться при виде хромающего немца подбежавший Верезин.

– Шайсе! – выругался Эрне, отвечая, что было вполне логично, Хельману, проигнорировав вопрос на русском языке – Тра-тра-тра-тра!.. – заколотил он по-немецки, обернувшись в сторону кустов и посмотрев себе под ноги.

   Должно быть проколол ногу колючкой, подумал Верезин и заметил как задав Эрне вопрос и получив ответ на него, стал рыскать по сторонам и сам Хельман. Эрне развел руками в ширину чуть больше полуметра, будто намереваясь похвастать размерами пойманной рыбы и тогда Верезин увидел кровь на его ноге – небольшая ранка, словно слегка ободрано, посмотрел Верезин, обойдя немца, на ногу. И как же это угораздило его! Все не слава богу.

– Что стряслось? – спросил на этот раз уже Хельмана Верезин.

– Щх-х… – начал было Хельман, но от волнения не успел сообразить правильно, закрыл глаза и помотав головой вспомнил нужное слово – Змея!

– Змея? – теперь настала очередь осматриваться по сторонам самому Верезину.

– Змея, вот такой. – Хельман развел широкие ладони, слегка преувеличив размер, приведенный потерпевшим Эрне, но не намного, ни изменяя немецкой точности.

– Поди ж ты! Неужто цапнула? – Верезин почувствовал как подкрадывается к сердцу волна поднявшегося на ноги страха. Он всерьез начал беспокоиться за Эрне, который то отрывал, глядя на кровь, короткопалую, с перстнем и узорчатой татуировкой руку, то прикладывал ее назад, проковыляв до середины пляжа и сев, охнув, на песок.

   Как бы я хотел, чтобы все это оказалось сном, поймал себя на мысли вернувшийся к машине и доставший из багажника саперную лопатку Верезин. Просто дурацким, глупым сном – немцы, поездка на море, Эрне кусает змея и тут я просыпаюсь. Обыкновенно просыпаюсь и ничего нет… Нет..

– Игор, – предостерегающе покачал головой хватая принесенную ему рубашку Хельман, разгадав воинственные намерения вооружившегося лопаткой Верезина – Игор, нихт!.. Не ходит!

– Ладно – проворчал Верезин, аккуратно ступая между камней в сторону подранивших рыжего Эрне кустов – Сейчас посмотрим, что там за тварина.

   Выгоревшие на солнце, царапавшие кожу кусты расступились, пропуская человека к себе и через минуту, раздвигая на ходу лопаткой самые непролазные заросли, Верезин был уже в самом  центре колючего кустарника, свою лепту в особенность которого вложил и укушенный немец.