Крымские истории

Уже под самое утро в кабинете председателя ЧК раздался сухой выстрел, а затем – и второй.

И, когда встревоженная охрана вбежала в их покои, сразу увидела – на диване сидела, свесив голову, жена председателя ЧК и густая, почти чёрная кровь вытекала из раны, прямо из её простреленного сердца на красивое и богатое платье.

У председателя ЧК пулей была пробита голова и наган ещё дымился в его руке, подчёркивая весь ужас произошедшего.

А на столе – охранники увидели множество писем, поверх которых лежала фотография неведомого им генерала, в форме давно минувших лет, который держал за руки ослепительно красивую и счастливую молодую женщину. В ней охранники не могли не узнать жену председателя ЧК.

Сын же их исчез и сколько его не искали – никаких следов обнаружить так и не удалось.

Истаял человек и не оставил после себя даже малейшего следа.

И всё же он был, но так и остался неведомым в России, для русских…

***

В начале сорок четвёртого года фашисты, в Париже, казнили руководителя сил Сопротивления. Он бесстрашно шёл на казнь. И очень многие парижане узнали в приговорённом к повешению модного писателя Жоржа де Пеппла, которым многие зачитывались.

Особенно популярным, в начале сорокового года, был его роман о событиях в далёкой России.

О великой любви и великом предательстве. В главном герое, без труда, приближённые к нему друзья и просто знакомые узнали генерала Пепеляева, более известного французам как писатель Жорж де Пеппл.

Но, главным образом, в романе речь шла о неведомой для французов женщине, которая отступилась от генерала Пепеляева и связала свою судьбу с председателем ЧК Крыма, вершившем здесь свой суд и расправу со всеми, кто не только боролся с новой властью, но и просто был к ей нелояльным, высказывал даже малейшие суждения о неправедности деяний служек того режима.

Ночью, после казни генерала, группа патриотов убила часового и сняла с виселицы тело того, кто был в России дерзновенным генералом Пепеляевым, тайком захоронив его на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где нашли последнее пристанище многие достойные сыновья далёкой России.

Правда, к несчастию, и недостойных двурушников и иуд, которым наш герой не подал бы и руки – тоже упокоилось немало.

Самое деятельное участие в этой операции принял видный и бесстрашный молодой человек, который был очень похож на русскую красавицу – ту, чья необычайно красивая фотография была помещена в последней книге Жоржа де Пеппла.

Особенно поражали его глаза – необычайно голубые, распахнутые, в обрамлении густых ресниц, которые, казалось, вобрали в себя все боли и тревоги нашего сурового мира.

Он же, по окончанию войны, сразу же после освобождения Франции от фашистов, поставил памятник на могиле казнённого генерала Пепеляева.

Неоднократно видели его на этой могиле и в послевоенные годы, несколько раз – в сопровождении сына и яркой женщины. Говорили они, при этом, только на русском языке.

Сподобилось и мне увидеть этот необыкновенной красоты памятник – молодой генерал русской службы, с устремлённым в сторону России лицом, словно ожидал встречи с той, которая была всей его судьбой и смыслом жизни.

Положив цветы на его могилу и зная, по счастливой случайности всю эту трагическую и величественную историю истраченной любви, я с глубокой грустью думал лишь об одном:

«Что бы явила эта любовь миру, не окажись она на таком крутом изломе жизни и судьбы моих героев? Что, по сравнению с ней, выдуманные искусственные страсти?

Нет, жизнь всегда богаче любой выдумки, любой фантазии. Надо только уметь услышать её голос. Но мы очень часто не слышим даже друг друга, а не то, чтобы услышать голос судьбы».

***

И Господь отвернулся от людей,

и страшную жатву свою

стал собирать дьявол.

Умножились страдания

и кровь пролилась реками…

И. Владиславлев

ПАМЯТНИК В ЛЕСУ

В ожидании открытия тайны я всегда входил в этот лес, под Феодосией, с каким-то внутренним напряжением и даже страхом.

Знал, по преданиям стариков и рассказам родной бабушки, о какой-то особой тайне этих мест, но шли годы и годы, а я всё так и не мог приблизиться к её разгадке.

И плутал по лесу множество раз, сторонясь натоптанных дорог, твёрдо зная, что свой страшный грех всегда укрывает человек от чужих глаз даже в том случае, когда и не страшится никого.

Меня мучали тревоги и сомнения и я знал, что не могу оставить этот лес, не докопавшись до истины. Тем более, моя горячо любимая бабушка так и сказала, что здесь, она это твёрдо знает, и оборвалась нить жизни моего деда, полного Георгиевского кавалера, который из нижних чинов, за храбрость и мужество дослужился до высокого, немыслимого даже для простого казака, чина есаула.

И вот в один из дней, прямо в густом лесу, мне встретилась старушка, одетая в костюм, который был бы уместен сотню лет назад, судя по документальному кино и театральным постановкам о том времени.