Крымские караимы

Вот тогда мне стал понятен гениальный ход Константина Туршу, который, приблизив фабрику к плантациям и сделал ставку на бивариантность, предусмотрев изготовление, как черного так и зеленого чая.

Если черный чай изготавливают прожаркой, причем процесс можно повторять, то зеленый – пропаркой. Наблюдая всю технологическую цепочку изготовления зеленого чая, я действительно видел каким мягким, нежным, податливым становился чайный лист.

Приятно удивило большое количество молодых работников, как юношей, так и девушек. Оказалось, что это не только местные жители, но и студенты Краснодарского сельскохозяйственного университета и Российского университета Дружбы народов, с которыми у фабрики самые тесные партнерские отношения.

Не могу не признать, что на фабрике все помешаны на чистоте. Два раза в смену влажная уборка, раз в неделю генеральная уборка в процессе которой все оборудование тщательно промывается. Существует множество вещей, на которые в иных отраслях даже не обратили бы внимания. Например, деревянные поддоны для листа, изготавливают только из бука, потому что в отличии от всех других пород, он почему-то не реагирует на выделяемую листьями кислоту. Чтобы предотвратить контакт листа с железом и, как результат пагубным окислением, все детали сделаны из эбонита или различных, порой уникальных пород, включая бамбук.

Наблюдая процесс пропарки будущего зеленого чая, с удивлением узнал, что в Китае, Цейлоне, Вьетнаме это процесс проходит менее затратно – не на электроэнергии как в Мацесте, а на угле! Уже, будучи проникнутым манией чистоты, с недоумением поинтересовался, куда же в таком случае девается неизбежная угольная пыль? Ответ был вполне предсказуем – она в продукции!

Заключительной частью моего знакомства с плантацией и фабрикой стала дегустация в тут же расположенном фирменном магазине. Она включала в себя три компонента: собственно чай (зеленый, черный и с всевозможными добавками), мед и блины.

Оказалось, что в процессе выбора меда, после проведенных лабораторных исследований, руководство фабрики разочаровалось во все предложенных вариантах, и в конечном итоге создала свою пасеку, продукцию которой и включили в традиционную чайную церемонию.

Идея печь блины из собственноручно выращенной пшеницы, еще не обсуждалась, но смею предположить, будет осуществлена в ближайшем будущем. Потому, что все, что связано с товарным знаком «Туршу» уже становиться гарантий экологически чистой продукции.

После общения с творцами чая, неутомимыми пропагандистами своей продукции, будучи до этого полным дилетантом в этом вопросе, будучи человеком достаточно консервативным и трудно подающемуся влиянию из вне, под воздействием их речей, а также всего виденного, услышанного, проверенного на вкус и запах, я пришел к выводу, что зеленый чай пьют для здоровья, черный – для наслаждения, и одно не отменяет другое.

После, пусть и поверхностного знакомства с фабрикой, невольно задумался о ее дальнейшей судьбе, о перспективах российского чая.

После всех понесенных утрат экстенсивный путь развития может показаться неизбежным. Действительно нужно возрождать заброшенные в период «руины» плантации. Со временем руководство фабрики, вероятно, пойдет и по этому пути, но на возрождение только одного гектара с учетом рекультивации, высадки саженцев понадобится 2 млн. рублей.

Стоило бы возродить систему орошения и быть менее зависимым от капризов природы, тем более, что укладка пластмассовых труб была бы намного дешевле прежних металлических. К слову сказать, в эпоху Штеймана орошалось 107 га. Увы! Если предположить что средства на оборудование будут найдены, то обслуживание орошения сразу же взметнет ввысь себестоимость продукции. Дело в том, что наши тарифы на электроэнергию напоминают печально известное Прокрустово ложе. Вместо того, чтобы стимулировать производителя жизненно необходимой сельскохозяйственной продукции, предоставляя льготные тарифы по счетчикам потребленной электроэнергии, установленных в технологическом цикле, государство само рубит сук на котором сидит.

Ситуация осложняется и тем, что плантации «Мацеста чай» принадлежат не производителем чая, а государству и находятся у них всего лишь в аренде на срок 49 лет, что однозначно отталкивает серьезных инвесторов и лишает возможности конструктивных диалогов с банками.

Если Устим Штейман, возглавляя специализированный совхоз, «никогда не носил все яйца в одной корзине», и, занимаясь выращиванием чая, преуспевал в реализации персиков, овощей, фундука, цветов… «Мацеста чай» в силу утраты земель лишена возможности маневра.

Где же выход в этой безвыходной ситуации?