Крымские караимы

Выступая на одном из партийно-хозяйственных активов края, обратил внимание на то, что все чайные совхозы вытянуты тонкой полосой в 150 километров с самого севера Краснодарского края и до границы с Аджарией. Выступавший сразу после него директор объединения овощных совхозов, апеллируя к предшествующему оратору, заметил, что его совхозы расположены вглубь, а не в длину, что …

Тут, совершенно неожиданно прозвучало реплика Штеймана: «При достаточной длине, глубина не имеет значения». Уж, не знаю, что имел в виду Устим Генрихович, но зал грохнул от хохота.

В 1973 году ему было присвоено звание «Героя Социалистического труда». Входящие в объединение «Краснодарский чай» совхозы процветали. Строились дороги, больницы. Люди получали легковые автомобили.

В 1982 году, когда прозвучали первые раскаты «Краснодарского дела», Устим Генрихович сам подал в отставку и уехал в Москву, где занял скромную должность советника министра сельского хозяйства.

По всей стране началась «Борьба с нетрудовыми доходами». На тружеников совхоза обрушились требования местных властей разрушить теплицы, которые принадлежали работником совхоза. Когда главный агроном совхоза Владимир Воронин попробовал возразить, аргументируя это тем, что продукция теплиц целиком идет сочинцам и потому снос теплиц он считает нецелесообразным, ему тут же был объявлен выговор по партийной линии «За саботирование выполнение решений партии о борьбе с нетрудовыми доходами».

Чайная отрасль была зеркальным отображением всего того, то происходило в стране. Под предлогом избавления от ручного труда, к началу 1980-х в Грузии практически полностью прекратили ручной сбор чайного листа, перейдя целиком на машинный, дающий крайне низкое качество продукции.

До 1970 года продолжался импорт чая из Китая. Из-за ухудшения отношений, китайский импорт был свёрнут, начались закупки чая в Индии, Шри-Ланке, Вьетнаме, Кении, Танзании. Качество грузинского чая, по сравнению с импортным, было невысоким и потому активно практиковалось смешивание импортных чаёв с грузинским. Продавалась смесь, в состав которой входило: 55 % грузинского, 25 % мадагаскарского, 15 % индийского и 5 % цейлонского чая.

В след за эпохой Штеймана пришла эпоха, которой я подобрал емкое название из украинской истории – Руина.

Происходило все практически так же, как и на всем постсоветском пространстве, ну разве что за исключением Белоруссии. Сначала были утрачены лучшие земли, на которых плодоносили сады, потом забрали теплицы, на металлом пошло оборудование чайной фабрики…

На следующий год, правда, вышло постановление о запрете приватизации земельных угодий, коими оказались, расположенные на склонах уже никому не нужные чайные плантации. Крах мацестинского чая казался неминуем, и он бы произошел, если бы не один человек. Я назову его имя – Константин Юрьевич Туршу.

Не знаю почему, но подобно Иуде Кошману, Устиму Штейману, Константин Туршу тоже был родом с Украины. В отличии от старших братьев близнецов, которые закончили Сумское артиллерийское училище, он не стал военным, а, после окончания торгового института был направлен товароведом в совхоз «Дагомыс», где со временем стал директором чайной фабрики. Вероятно, такая фраза только дезориентирует читателя. Одно дело работать директором фабрики в период стабильности, но упаси Боже в период «Руины». Никакого финансирования, рабочие не получают зарплаты, практически легализовался рэкет, парализован транспорт, обесценены деньги… Продавать продукцию бессмысленно, возможен только бартер. Зарплату выдавали рабочим тем, на что удавалось пометь чай, но чтобы его иметь его надо вырастить…

Поскольку тоже самое происходило и у нас в Крыму, я знал многих директоров предприятий, которые либо пускали себе пулю в лоб, либо гибли в подстроенных автокатастрофах, либо, бросив все сходили с арены… Недавно процветавшие предприятия растаскивали на металлом. Ценность представляли только сдаваемые в аренду помещения и земля.

В новых условиях Константин Туршу стал играть по навязанному обществу правилам. Невольно на память приходит название одной из серий некогда популярно кинофильма: «Приказано выжить!» Никто такого приказа Константину не давал. Он дал его себе сам. Не стал посыпать голову пеплом, раздавать в аренду пустующие площади, а решил сыграть по навязанным новым правилам. Может быть выскажу крамольную мысль, но на мой взгляд крах административно-командной системы действительно явился катастрофой для людей, которые всегда и во всем были ведомыми, которые твердо усвоили одно из главных правил социализма: «Инициатива наказуема». «Нашел – не моей» «Потерял – чужое». В этом и была трагедия страны, что люди не воспринимали гибель предприятий на которых работали, как потерю чего-то личного.

Как-то мой друг директор одного симферопольского завода сказал о том, что на его заводе… И тут же нарвался на ехидную реплику: «Что— то не слышал о том, что кто-то приватизировал завод «Авторулей».