Крымский Джокер

запой, после которого он весь покрылся красными крупными пятнами, как ягуар. Это

меня немного развеселило, но ненадолго. Я вспомнил утренний осмотр собственного

тела, и тоже решил, что небольшой перерывчик в употреблении мне не помешает.

Потом мы заговорили о военкомате, и царившем там скотине-майоре. О том, как глупо

прерывать учёбу на третьем курсе и топать в армейку. Я рассказал ему, что уже почти

дозрел до отлёжки в дурдоме. На что Хала справедливо заметил, что мне и косить не

надо – психопатия на почве алкоголизма у меня на лице написана. Я возразил, сказав, что

больше чем на невроз не тяну. Он добавил: «отягощённый алкогольным синдромом». С

этим я спорить не стал. Но с такой статьёй в университете, выпускающим девяносто

процентов учителей ловить нечего. Так, за разговором, мы незаметно добрались до цели.

58

Павильон разливного пива был пуст. На входной двери висела, до ненависти знакомая

каждому гражданину страны периода перестройки, табличка «Пива нет».

- И омрачая всю планету, висит табличка «Пива нету», - процитировал Хала чью–то

идиотскую присказку.

В моей голове закружились дурацкие ненужные вопросы: «Как нет? Почему нет, и когда

будет? А где есть?» У меня началась вторая волна похмельного синдрома. Нужно было

срочно что-то делать. Я взмолился:

- Поехали в пивбар на Воровского! Там всегда есть.

- Да, но сейчас без закуси они не отпускают, - считают, что пиво больно крепкий напи-

ток. И с деньгами у нас слабовато, - рассудительно заметил Хала, - вот если б занятьу

кого червончик.…Но на парах же все.

- Вот что, - он почесал затылок, - сейчас ломимся в общагу, и проводим экстренную опе-

рацию «Хрусталь». Тем более что после последнего нашего набега уж дней десять про-

шло - глядишь тара и подкопилась!

Под красивым названием операция «Хрусталь» подразумевался стремительный налёт

на множество комнат, и выдуривание у полусонных обывателей пустых бутылок, с по-

следующей реализацией посуды в ближайшем стеклопункте. Это была неплохая мысль.

Но претворение этой идеи в жизнь требовало недюжинных физических затрат, а у меня

их в данный момент не было. Оставалось понадеяться на друга или умереть.

Вскоре серое здание родимой пятиэтажки поглотило нас, и началась работа. Рассредо-

точившись по этажам, мы с помощью наработанных фраз умело избавляли студенче-

ство от излишков стеклянной посуды. Не все, правда, расставались с охотой. Но спор-

тивная репутация Халы производила безотказное действие на строптивых, но тщедуш-

ных студентов.