Крымский Джокер

ных мне брызговиков не было. Но и денег моих у него пока нет – он, видите ли, поистра-

75

тился на авторынке. Предложил подождать. Я снова вспылил. Но и он мне пояснил, что

орать не хер – отдаст он мне эти вонючие деньги. Но надо подождать.

На следующий день, не выспавшись от злости, я поехал в Симферополь за видеокассета-

ми для своего салона.

И здесь (клянусь всей выручкой за всю жизнь - не вру!) произошло вот что.

Около села Родникового меня обогнала маленькая машинка, типа «хонды» или «ниссана»

двудверного. Старенькая. Совершенно мне не знакомая. И на её грязном заднем стекле

большими буквами детской рукой были выведены слова : «ТОЛСТЫЙ ЛОХ».

Мать честная!!!

Я чуть не сошёл с дистанции…

Мало того – ситуация на трассе была такова, что до самого тоннеля, который возле Сим-

ферополя, я не мог её обогнать. И пришлось мне всё время перечитывать кошмарную фра-

зу, так нелестно меня характеризующую.

А ты говоришь: пруха-непруха…

Правда, на следующий день всё стало быстро выравниваться. И нож консервный поменял

на нормальный. И видеокарту новую выдали. И мастер отдал с извинениями мои бабки.

Но тем не менее… Вот такая история.

Витек за рулём тихо давился от смеха:

- Чувак… такое захочешь – не придумаешь! «Толстый лох!» Не, – ну что, в натуре, так и

написано было? Ну уморил, бродяга!

Толстый тоже немного посмеялся за компанию. А потом с интересом спросил:

- Слышь, дядя? А что ты там плёл в кафе, что желтуха – это дар божий? Я что-то не вку-

рил до конца тему…

Витька громко щёлкнул пальцами:

-Да просто всё, Толстяк. Просто ты бухаешь, жрёшь всякую херню, пьёшь воду из-под

крана с будуна, а тут в расцвете лет – динь - дилинь - звоночек с того света. Типа, стоять –

бояться, мохнатый! И по печени тебя – хрясь! И вот ты уже водичку кипятить начинаешь.

На свининку опасливо поглядываешь. Да и с бухалом – сам же говорил – не то уже…

- Ну, в принципе, я согласен, - задумчиво ответил Володя. - Я ведь как с первого курса на-

чал подливать шар, так и всю дорогу гасил как глухонемой. Но после желтухи попустился

– это точно.

- А ты в каком году закончил нашу богадельню? – спросил Витька, включив омыватель

стёкол.

Толстый недовольно посмотрел на плохо работающий дворник и пробурчал:

- В девяносто первом. Потом покорячился три месяца на заводе как бы инженером, и, по-

сле двух первых невыплат зарплат, дунул в Польшу за турецкими свитерами.

- А бухать в школе начал? Или в универе? Ты что-то там про ваш прикольный колхоз

плёл, как вы там упивались в сиську. Расскажи – уж больно весело у тебя получается, чел!

– Виктор ободряюще глянул на друга, и заметил:

- И как мы с тобой в универе не встретились – ума не приложу!

Володя расслабился, и откинувшись на спинку сидения, артистически поклонился. Затем

устроился поудобнее и приступил:

- Только ты главное на дорогу смотри. А то будет нам колхоз… С чего же там у меня всё

начиналось?

Рассказ Толстого о бухле, студенческой жизни и пятновыводителе.

-1-

« … Было это давненько…В один из пасмурных дней июня я сел на унитаз с одной

единственной целью – прочитать программу для поступающих в вузы. А надо сказать,

что я был очень способный в средней школе. Я успевал участвовать в общественной и в

76

общеобразовательной жизни родной школы только по одной единственной причине -

это не стоило мне большого труда.

И поэтому, получив лишь одну четвёрку по физической культуре в аттестате, я был

весьма самоуверен. Так вот - в конце июня я зашёл в клозет с программой для абитуриен-

тов, чтобы сделать свой выбор. Сделать выбор своей дальнейшей судьбы и профессии,

если угодно. После десяти лет нормальной учёбы я имел на это полное право, и сиденье

унитаза показалось мне достойным местом для такого важного решения.

И я его сделал.

Заметив, что программа по математике занимает всего две страницы, (в отличие от

программ по истории, биологии в пять страниц и более) я решился. И в течение недели

подал свой почти отличный аттестат в Симферопольский университет на факультет

математики.