Крыса

— Люси, возможно, это последний шанс.

С ее стороны кровати ответ последовал не сразу. Он терпеливо ждал, зная, что если она будет против, он прислушается к ней. Наконец, она сказала:

— Хорошо. Я тоже хочу, чтобы у тебя все получилось, но мне немного страшно. Скрывать не буду. А о чем книга? Или не хочешь говорить?

— Хочу. Очень хочу поделиться, но лучше еще подождать. Я Элу то же самое сказал, когда он спросил.

— Лишь бы не про академиков, которые трахают жен друг друга, беспробудно пьют и страдают от кризиса среднего возраста.

— Ну, то есть, лишь бы не «Деревня На Холме».

Он ткнула его локтем:

— Вы это сказали, мистер, а не я.

— Вообще не об этом.

— А может, подождешь, милый? Неделю? Чтобы убедиться, что все серьезно, — она понизила голос. — Ради меня?

Ждать он не хотел. Он хотел уже завтра поехать на север штату и начать писать уже на следующий день. Вот только «убедиться, что все серьезно» — не такая уж и плохая идея. Наверное.

— Да, можно.

— Ну и хорошо. А если все-таки поедешь, все же нормально будет? Клянешься?

— Все будет хорошо.

Она улыбнулась, чуть показав белую полоску зубов.

— Мужчина всегда так отвечают, да?

— Если не будет получаться, вернусь. Если начнется… ну ты поняла.

На это она ничего не ответила, то ли потому, что поверила ему, то ли потому, что не поверила. Ну и ладно. Главное, что этот разговор не привел к ссоре.

Он уже думал, что она уснула, или почти уснула, когда она задала тот же вопрос, что и Эл Стэмпер. Прежде она об этом не спрашивала, ни во время его первых двух попыток написать роман, ни во время того кошмара, которым закончилась эта хрень под названием «Деревня На Холме».

— Почему тебе так важно написать роман? Это все из-за денег? Но ведь у нас все в этом плане нормально — тебе хорошо платят, и у меня бухгалтерия появилась. Или самолюбие потешить?

— Ни то, ни другое, ведь еще не факт, что его опубликуют. Даже если моя книга дальше стола никуда не пройдет — что случается со всеми плохими романами по всему миру — меня все равно это устроит.

Стоило ему произнести эти слова, как он понял, что это правда.

— Ну а что тогда?

Элу он сказал, что просто хочет довести дело до конца. И что ему интересно попробовать себя на неизведанной территории. (Насчет этого он и сам не был уверен, зато знал, что романтику Элу такой ответ понравится). Но Люси такую чушь даже слушать не станет.

— Условия у меня есть, — сказал он, наконец. — Есть талант. Значит, все может получиться. Может, даже в финансовом плане, если я правильно понимаю, как это работает с художественной литературой. Успех — это хорошо. Но не это главное, — он повернулся к ней, взял ее за руки и прижался своим лбом к ее лбу. — Мне надо довести дело до конца. Вот и все. Вот что самое главное. Потом, может, еще что-то напишу — но уже в более спокойной обстановке — а, может, и нет. Меня оба варианта устроят.

— Дело принципа, короче говоря.

— Нет, — он употребил это же слово в разговоре с Элом, но лишь потому, что Эл бы его понял и принял. — Это другое. Я это, можно сказать, чувствую. Помнишь, когда у Брендона в горле томат черри застрял?

— Никогда не забуду.

Брену было четыре. Они ужинали в «Кантри Китчен» в Гейтс Фоллз. Брендон стал издавать странные звуки, как будто он начал задыхаться, и схватился за горло. Дрю развернул его спиной к себе и провел прием Геймлиха. Томат выскочил со звуком «чпок», с которым пробка вылетает из бутылки. Ребенок не пострадал, но Дрю на всю жизнь запомнил, каким глазами, полными мольбы о помощи, сын смотрел на него, когда понял, что ему нечем дышать. Он не сомневался, что запомнила и Люси.

— Точно так же что-то застряло, — сказал он. — Но не в горле, а в голове. Я не задыхаюсь, но воздуха мне недостаточно. Мне нужно закончить.

— Ясно, — сказала и потрепала его за щеку.

— Понимаешь меня?

— Нет, — сказала она, — Но ты понимаешь, и, наверное, этого достаточно. Я спать.

И она перекатилась на свою половину кровати.

Вместо того чтобы спать, Дрю лежал, погрузившись в мысли о маленьком городке на западе страны, в тех краях, где он ни разу не был. Ну и ладно. Воображение ему поможет, в этом он не сомневался. Всю необходимую информацию можно будет найти потом. Если, конечно, вся идея не обратится в мираж.

Наконец, уснул и он; и ему приснился прихрамывающий шериф. В том же сне был и наломавший дров паренек, запертый в крошечную камеру. И люди на крышах. Затишье перед неминуемой бурей.

Ему снился Биттер Ривер, штат Вайоминг.

4

Идея не обратилась в мираж. Напротив, она росла, крепла, становилась ярче, и неделю спустя, теплым октябрьским утром Дрю положил в багажник их Субурбана (которым они пользовались реже) три коробки с едой — в основном с консервами. К ним добавилась спортивная сумка с одеждой и туалетными принадлежностями. Еще он взял ноутбук и — на всякий случай — потертую коробку с печатной машинкой Olympia, доставшейся ему от отца. С электричеством в тех краях бывали проблемы: ветер мог повредить линии электропередач, и восстанавливали их далеко не сразу.