Крыса-любовь

Однако здоровый зуб — это вам не сорняк в огороде. Он даже не шелохнулся. Марлен рванула снова, вскочив на ноги и отфутболив стул с такой силой, что тот прокатился по всему кабинету. Она вошла в зубодерный раж: уперлась ступней в кресло и расставила ноги для упора. И чем шире она их расставляла, тем выше задиралась ее короткая юбка. Длинные загорелые бедра обнажались все больше — и наконец мистер Муфуфу самым краешком глаза, но узрел то, ради чего пришел. Лоскутик белых шелковых трусиков обтягивал прелестный, пухлый венерин холмик.

Эта благодать раскачивалась прямо перед глазами любовника, и он впился в нее горящим взором. При виде мягкого, сладкого устьица он на миг забыл о щипцах, о насилии, о боли. Но Марлен тут же развеяла чары, издав короткий утробный рык. С ее последним мощным рывком наружу выскочил окровавленный клык. Это был зуб— гигант. Марлен сунула его мне в лицо, как военный трофей. И улыбнулась.

Муфуфу же глянул на зуб и отключился. Здорово посеревшая Лола пятилась к двери. Марлен развернула лампу и стала методично забивать кровавую дыру во рту любовника ватными тампонами, такими же белоснежными, как ее трусики.

— Лола! — рявкнула она. — Я не собираюсь торчать тут весь день. Передвинь запись в час тридцать на час. Тогда я успею нормально пообедать.

Я полез в карман, достал связку ключей, отцепил ключ от нашей с Марлен квартиры и швырнул в стерилизатор. Второе «удаление» в то утро оказалось куда менее болезненным, чем первое.

Я поведал эту историю Джули Тринкер, услышав ее предположение об измене мужа. Мы ехали в моей машине сквозь тьму куда глаза глядят.

— Теперь вам легче, солнышко?

— С чего бы? Оттого что с вами случилось что-то нехорошее? — Джули, похоже, очень удивилась.

По правде говоря, мне тоже было паршиво. Я никому раньше не рассказывал эту историю и теперь понял почему.

— Все ведь познается в сравнении. Знаете, когда говоришь себе: «Моя жизнь не сахар, но с ним я бы не поменялась»?

Я не смотрел на Джули, но почувствовал, что она отвернулась к черному окну.

— Тогда — общий жизненный опыт, — сказал я. — Вам не лучше от мысли, что вы не одна такая?

— Наоборот. Еще грустнее. — Джули хлюпнула, достала наглаженный носовой платочек, развернула, промокнула глаза и снова сложила его. — Мне теперь кажется, что все безнадежно. Я спрашиваю себя — в чем смысл?

В тот день Джули Тринкер не просто заглянула в пустой таз. Она заглянула в бездну, имя которой — отсутствие смысла жизни. Я честно пытался дать ей понять, что это далеко не всегда плохо и даже может быть хорошим знаком.

— Потеря смысла жизни — еще не конец, — сказал я. — Скорее начало.

— Начало чего? — выдавила Джули. — Полной бессмыслицы?

На некоторые вопросы нет готовых ответов. Вопрос о смысле жизни — один из них. Мой личный опыт многому научил меня по части бездн и пропастей.

Пока тебе нет тридцати, нежданная пропасть — это приключение. В нее можно соскользнуть по канату или ухнуть на «тарзанке». В пропасти можно даже устроить тусовку и сообща попробовать какое-нибудь новое зелье. Но если ты уже промахнул тридцатник… Гигантская воронка, что высасывает смысл из жизни, лишь вчера исполненной значения, — это кошмар.

Многие пытаются заслониться от бездны — воздвигнуть что-нибудь на краю, чтобы больше ее не видеть. Например, новый гараж или огромный гардероб индивидуальной конструкции. Когда мы с Марлен поняли, что живем на краю обрыва, мы купили заброшенную старую фабрику и с головой ушли в ее реконструкцию. Несколько месяцев мы выбирали новые краны и светильники, лишь бы не смотреть на растущую трещину у наших ног.

Если бы я не застал Марлен, когда она пыталась получить кое-что от мистера Муфуфу, мы наверняка перешли бы от попыток заслонить пропасть к попыткам заполнить ее. Так делают многие. Младенец — другой может оказаться прекрасным наполнителем. Или хотя бы новая работа. Смена карьеры в состоянии заполнить бездну на долгие годы.

Но в конечном итоге никакие меры не решат проблему кардинально. Бездна никуда не денется. Как большой знаток пропастей, могу заверить: она будет только расти.

— А как насчет моста? — спросила Джули. — Почему нельзя перебросить через бездну мост?

— О! Вы еще здесь! — воскликнул я с энтузиазмом. — Замечательно!

Джули сидела рядом, но от нее уже давно не было слышно ни слова.

— Разве нельзя попробовать пройти над бездной? — Она наконец повернулась ко мне. Глаза у нее покраснели и повлажнели; взгляд метался туда-сюда, отражая мучительную умственную работу. — Мост наверняка помог бы, разве нет?

Как только она это сказала, я понял, с чем имею дело. Джули по-прежнему лелеяла надежду, что у них с мужем все исправится. А значит, надо действовать осторожно и доносить правду маленькими порциями.

— Начнем с главного, — сказал я. — Из того вашего рассказа можно смело заключить, что ваш муж действительно завел роман. Или рассчитывает завести. Выключенный мобильник — серьезная улика, солнышко.