Крыша мира. Карфаген

Эта пещера была огромна. Настолько, что через пару десятков шагов луч фонаря перестал достигать ее свода. Пожалуй, по размерам она была сравнима с Накопителем. Только не была столь идеальной формы. Стены ее были изломаны, из них торчали целые каменные пласты, кверху устремлялись какие-то уродливые подобия колонн. Зазевавшись и засмотревшись на все эти чудеса, можно было запросто провалиться в неожиданно возникшую на пути расщелину. В одну из них едва не улетел Пшик – спасибо Тане, вовремя ухватившей его за тощую, скользкую от пота руку.

– Под ноги свети! – рявкнул Мориц. – Хватит видами любоваться!

Игнат, то и дело подсвечивавший стены и пытавшийся нащупать лучом свод, направил фонарик детективу в лицо. Поинтересовался:

– А то что?

– А ничего, – не отводя взгляда, сказал тот. – Видишь – батарея почти села. Лучше вообще выключи.

– И как без света пойдем? – спросила Тана.

– Хорошо бы что-то вроде факелов сделать, – сказал Пшик. – Поискать, может, мусор какой горючий.

– Чтобы был мусор, нужны те, кто мусорит, – усмехнулся Змей. – А вообще, Мориц прав. Давайте привал устроим, а заодно батарею побережем.

– Неохота в полной темноте сидеть, – поежилась Тана. – Хоть из чего-то бы костерок развести.

– Остались таблетки сухого спирта, – сказал Игнат. – Зажжем, если совсем грустно станет.

– Главное, чтобы в темноте никакие твари не подобрались, – заметил Змей. – А то как бы я опять стрелять не начал.

– Пшик, тебя это касается в первую очередь, – заметил Мориц.

– Меня? – слабо отозвался проводник. – Это почему?

– А ты похож на крысу.

Сошло за шутку. Пшик даже не обиделся. Посмеялись немного, устраиваясь на привал. Садились спина к спине, чтобы в случае чего обеспечить круговую оборону. Спать договорились по очереди. Первым дежурить вызвался Игнат.

– Ну что, все устроились? – спросил он. – Тогда вырубаю свет.

Минуту сидели, погрузившись в полный мрак. Затем Тана неуверенно произнесла:

– Я одна это вижу?

– Смотря что, – отозвался Мориц. – Если тьму и круги перед глазами, какие у меня бывают от усталости, то не одна.

– Мне кажется, или стены слегка…

– … светятся! – подхватил Змей. – Я думал, мне просто померещилось!

– Вот сейчас глаза привыкли, и я тоже увидел, – сказал Игнат. – И чем больше глаза привыкают, тем лучше видно!

– Я как раз тебя вижу, Игнат! – с плохо сдерживаемым восторгом воскликнула Тана. – Вот ты руку поднял… Только рожи не надо корчить! И так страшно.

– Я просто зевнул, – отозвался тот. – А это еще что за дьявольское отродье на меня таращится?

– Это я, – ничуть не обидевшись, отозвался Пшик. – Действительно, все видно, только выглядит немного странно…

– Что же это такое, а? – Змей поднялся, огляделся по сторонам. Подошел к стене, коснулся ее пальцем. Посмотрел на него – его подушечка теперь тоже начала светиться бледным фосфорическим блеском. Змей с трудом удержался от того, чтобы попробовать это светящееся пятно на вкус.

– Это какой-то налет на стенах, – сказал посредник. – Вроде как фосфор. Где-то я читал, что есть такие вещества, но не верил.

– Похоже, что-то живое, – разглядывая стену по соседству, сообщил Мориц. – Вроде лишайника какого-то. Или водорослей.

– Просто не верится, – выдохнул Игнат. – Не знаю, что мы еще здесь найдем, но с освещением вопрос решен!

Спутники заметно повеселели. Все, кроме Пшика. Он почему-то стал еще более настороженным. И теперь опасливо осматривался – как будто ждал каких-то неприятных неожиданностей.

– Не нравится мне это, – бормотал он. – Почему именно здесь? Почему сейчас? Для кого этот свет?

– Странный вопрос, – удивленно произнесла Тана. Она с любопытством разглядывала бледный силуэт проводника, который в этом зеленоватом свечении напоминал призрака. – Что значит – для кого? Разве эти лишайники не могут светиться просто так? Самопроизвольно, из-за каких-нибудь химических процессов?

– В природе не бывает ничего просто так, – нервно откликнулся Пшик. – До Катастрофы на дне океанов жили такие рыбы – удильщики. А может, и сейчас живут и даже не заметили никакой Катастрофы у себя в пучине. Так вот, у этих удильщиков на голове был длинный такой нарост, вроде удочки со светящимся огоньком на конце. И зубы – такие, что я прямо сейчас чуть не обделался, когда только вспомнил про этих тварей. И вот этот самый огонек болтался у этой рыбины прямо перед пастью.

– Зачем? – Тана пожала плечами. – Для красоты?

– Эти существа жили на такой глубине, где никакой красоты никто не смог бы увидеть. Потому что там мрак кромешный – как в здешних пещерах. И только у этого удильщика – маленький сияющий огонек. Конечно же, любопытная рыбка подплывала, чтобы рассмотреть это чудо поближе. И тогда удильщик раскрывал свою огромную зубастую пасть и – раз!

Тана тихо вскрикнула – настолько убедительно Пшик захлопнул «пасть» из своих скрюченных пальцев на обеих ладонях.

– И нету рыбки, – подытожил проводник. – Потому что во мраке свет есть только у того, кто хочет тебя сожрать.