Крыша мира

Статус видящего не принес за собой никаких послаблений. До вечера он махал лопатой в темной штольне, после чего еле добрался до отведенного ему чулана, заходясь в кашле и отхаркивая ядовитую черную пыль. После мгновенно забылся тяжелым сном без сновидений. Последние перестали ему сниться с тех пор, как пришли «выпадения». Он бы многое отдал, чтобы вернуть все на свои места – свою жизнь, привычки, свою сестренку, о судьбе которой было больно думать. Но мрачная неотвратимость гнала вперед, все ускоряя темп.

Вот и теперь его подняли среди ночи – это он понял скорее по своему разбитому состоянию, чем по ощущению времени, хорошо развитому в мире, где смена времени суток – понятие больше условное, чем астрономическое.

Будил его не прораб, а один из людей Счетовода, засветившихся при разграблении воинского склада.

– Давай одевайся, быстро! – поторапливал его бритый наголо здоровяк.

– На расстрел поведете? – вяло отозвался Змей, напяливая куртку.

Грязная спецовка ему уже опротивела, да и никто на ней не настаивал. Тогда он и понял: ведут не на работы. Несколько крепких ребят запутанными вспомогательными ходами со шлангами, трубами, кабелями привели к аккуратно уложенным штабелям знакомых уже ящиков с пластитом.

– Хватай и неси! – приказал бритый, поднимая первый ящик.

– Почему я? – с трудом поднимая увесистый ящик, спросил видящий. – Рабочих рук не хватает, что ли?

– Рук хватает, лишние глаза не нужны, – сказал бритоголовый. – А ты уже в теме.

– Спасибо за доверие, – с иронией отозвался Змей.

И как бы случайно, от слабости выпустил ручку. Не то чтобы задумал покончить жизнь самоубийством – армейская взрывчатка не бабахнет от простого падения. Просто хотелось посмотреть на перепуганные рожи этих паскуд, решивших в очередной раз поизмываться над ним.

Ящик грохнулся на неровную каменную поверхность углом, отчего у него слетела крышка. Внутри оказались плотно уложенные брикеты в грубой бумаге, покрытые слоем потемневшей от времени соломы. От удара часть из них вывалилась наружу, напоминая бруски низкосортного мыла.

Заговорщики застыли с вытянутыми лицами.

– Оп-па… – невинно произнес Змей. – Вот незадача. Сейчас все исправлю.

– Осторожно, козел! – прорычал сутулый мужик с сухим, смуглым лицом. – Убить нас всех вздумал?

– Я думал, кого-то грохнуть – это ваша затея, – возразил Змей, запихивая бруски в ящик и водружая на место деревянную крышку. – Готово, куда тащить?

О том, как ему удалось спрятать под куртку один из подобранных кусков пластита, он предпочел не сообщать. Без детонатора, правда, толку от него было мало, но, как говорится, чем богаты.

К концу пути уже казалось, пупок развяжется. Шли техническими туннелями, ползли норами, карабкались переходами, волоча за собой опасные ящики. Уже окончательно потеряв счет времени и ориентацию в пространстве, Змей услышал долгожданные слова лысого:

– Все, пришли.

Они были в каком-то темном и душном закутке, и все, что можно было разглядеть, ограничивалось слабым пятном света фонаря на шахтерской каске лысого. Ящики сложили у влажной бетонной стены – взгляд сразу отметил на ней пятна конденсата. Прислушавшись, Змей уловил отдаленный шум. Ровный, шипящий, неуловимо знакомый. Хотя, может, это в голове шумело от недосыпа и усталости.

Только по возвращению в шахту, где базировался штаб самопровозглашенной Организации, Змея вдруг осенило:

– Погоди-ка… Вода. Градирня…

Он остановился, ухватил за рукав бритого командира усталой команды носильщиков, тихо сказал:

– Вы чего задумали? Реактор заминировать? Совсем обезумили, что ли?

Не дослушав, бритоголовый одной пятерней сгреб его за ворот, с силой вдавил в стену, уткнулся холодным каменным лбом в его лоб, процедил, обдавая несвежим дыханием:

– Заткни фонтан, ушлепок! Я не посмотрю, что ты видящий, – сам тебе глаза выдавлю!

– Понял, дядя, понял! – выдохнул Змей, тщетно пытаясь высвободиться из железных лап громилы. – Буду молчать как рыба. Знаешь, что такое рыба? Жили такие твари в воде, еще до Катастрофы…

– Трепло… – Бритоголовый презрительно толкнул Змея впереди себя – так, чтобы тот шел, оставаясь в поле его зрения.

За всем этим наблюдал щуплый жилистый парнишка со следом ожога на шее. Встретился глазами со Змеем, торопливо отвел взгляд. Можно было подумать, ему есть что сказать. Только общаться под постоянным наблюдением бритоголового не было никакой возможности.

Когда его снова заперли в чулане, Змей долго сидел на топчане, тупо уставившись в стену, на которой бледнели полоски света от шахтного плафона, пробившегося через щели в двери. Несмотря на усталость, сон не шел. Не покидало ощущение: что-то должно случиться.

Чуйка не подвела. Кто-то скребся у двери. На всякий случай Змей взял в руки лопату из сложенной в углу кучи инструментов, тихо отошел в сторону, прижался спиной к стене. Дверь, скрипнув, открылась.

– Эй, ты где? – позвал громкий шепот.

И тут же оборвался, сменившись хрипом: подкравшись сзади, постоялец чулана прихватил неизвестного за шею, чуть придушив черенком лопаты, которую крепко удерживал двумя руками, не давая незваному гостю вырваться.