Крыша мира

– Забавно. Все это мало отличается от того, что используют в шахтах. Рюкзаки есть. Веревки, карабины найдем. Ледорубы – вряд ли. Но кирка вроде похожа на ледоруб…

– Вполне сойдет.

– Лопат здесь – валом.

– Только рукоятки отпилить для удобства!

– Не вопрос, отпилим.

– Очки от солнца – чтобы не ослепнуть от дневного света и снега.

– Найдутся – типа сварочных, или что-то в этом роде.

Они быстро нашли общий язык в подготовке экспедиции в чужой и враждебный мир, когда-то загнавший людей под землю. Единственное, о чем они не говорили вслух, – что невозможно подготовиться к неизвестному. Сколько бы они ни пытались предусмотреть все неожиданности, реальность все равно обманет все ожидания.

Сложнее оказалось с припасами. Нужны были продукты на несколько дней, иначе им просто не дойти до цели. Трофейные сухпайки блюстителей они прикончили еще на привале по пути сюда, и теперь Новичок ломал голову, где раздобыть продовольствие хотя бы на первое время.

– Можно пересечься с Бродягой, – предложил Змей. – Пройти через Хрустальный город в третий раз получится вряд ли, но добыть у него припасов – вполне.

– Я бы на это не надеялся, – с сомнением покачал головой Новичок. – Я вообще не верю ни в какой Хрустальный город…

– Я был там.

– Да? Ну ладно.

Забавно, что при полнейшей вере во все, что видящий рассказывал об Эльбрусе, Новичок упорно отказывал в существовании Хрустальному городу. Зато, вскрыв и перелопатив один за другим все ящики с тряпьем, он наконец распахнул последний и хрипло рассмеялся:

– Я так и знал. Значит, Щуплый у нас жратву хомячил. Не зря ему во сне горло перерезали.

За грудами заскорузлой одежды обнаружилась целая россыпь стандартных армейских сухпайков из старых запасов и несколько банок консервов без этикеток.

– Опа… – Из-за груды припасов выскользнуло что-то тяжелое, стукнулось о цементный пол. – Смотри-ка, Щуплый еще кое-что тут припрятал.

Новичок поднял с пола компактный пистолет непривычного вида. Бандит повертел его в руках, хмыкнул:

– Что за хреновина? Никогда такого не видел.

– А ну, дай сюда. – Змей взял оружие, осмотрел. Отбросил магазин, оказавшийся полностью снаряженным шестью необычно длинными патронами с глубоко утопленными в гильзы пулями. – Это ПСС. Пистолет самозарядный специальный. Бесшумное оружие специального назначения. Только патронов к нему не добыть – а тут полный магазин. Я такой только один раз видел, у одного киллера из банды Скорпа. Впрочем, не важно… Хорошая штука. Откуда она у этого?..

– Щуплого, – подсказал Новичок. Задумался. – А ведь я подозревал, что он провокатор, человек Директории, которого нарочно нам подсунули. Больше всех топил за бунт, чтобы мы сами на заградотряды полезли. Я-то думал, что он просто сумасшедший болтун…

– Думаешь, это Директория сама замутила ваше восстание? – спросила Тана. – Но зачем им это?

– А Директория неоднородна, – пояснил Новичок. – У одних больше власти, у других меньше. И все хотят друг друга подставить. Особенно если сделать это чужими руками.

Змею вдруг вспомнился Полковник – с его тщательно разработанной, убедительной концепцией, которая в итоге оказалась обманом. С контролем за строительством гигантского концентрационного лагеря, куда собираются загонять несогласных. С его методами, наконец: захватить в заложницы сестру человека, чтобы использовать его в своих интересах, – это ведь не неприкасаемые устроили, это дело рук представителя власти. Той самой, что на каждом углу кричит о том, как забоится о судьбе всех и каждого в их тесном подземном мире. Может, дело в том, что этот мир стал слишком уж тесным? Самое время освободить его от своего присутствия.

– Вот гнида, – беззлобно пробормотал Новичок, засовывая пистолет за пояс за спиной. – Главное, припасы нам оставил – вот за это помянем его добрым словом.

* * *

Три фигуры в уродливых, лоснящихся резиной костюмах, с лупоглазыми масками, торчавшими из-под надвинутых капюшонов, стояли на краю огромного котлована, заполненного мусором. Мусором – это мягко сказано. Здесь было вперемешку свалено все – от промышленных отходов в бочках с предупреждающими надписями, хищными знаками «биологической опасности» и трилистниками «радиации» – до разрушенных конструкций из бетона, металла и пластика. Все это погружалось в самые обыкновенные продукты человеческой жизнедеятельности, перемешанные со всевозможной дрянью, которую не смогли переварить даже крысы.

Крыс, кстати, здесь не было, и это особенно настораживало.

Путники переводили дыхание, ставшее особенно тяжелым в противогазах, под грузом припасов, снаряжения и ящиков со взрывчаткой. В глубине котлована омерзительно пузырилось и булькало. Очищенный фильтрами противогазов воздух был тяжелый и спертый.

– Мне тяжело дышать, – приглушенным маской голосом сообщила Тана. – Я сниму противогаз… Ненадолго.

– Не советую, – сказал Новичок. – Отравишься. Без противогазов и костюмов здесь работать нельзя.

– Я вообще не понимаю, зачем здесь работать… – устало возразила Тана.