Крысиная башня-2

Эти мелкие, летучие шарики теперь были везде — в тот вечер, когда пацаны притащили целый десяток кресел-«шаров», набитых ими, и, радуясь новым ощущениям, с гиканьем принялись с разбегу плюхаться на них; один из «шаров» не выдержал и лопнул, выпустив из своего чрева своё невесомое скользкое содержимое. Шарики тогда разлетелись по всему подвалу; и, хотя их постепенно или смели веником, или просто разогнали по углам, они то и дело попадались в самых ненужных местах, например в тарелках с едой.

* * *

Владимир уже поправлялся; ходил, уже понемногу старался и восстановить физическую форму, катастрофически утраченную во время болезни. Хотя бы в первом приближении: стыдясь множества глаз вокруг, уходил «погулять, подышать воздухом» на территорию промазаны, и там, облюбовав один из заброшенных складов, приседал, отжимался, делал гимнастику, упражнялся в подворотах на броски и в бое с тенью. Поневоле вспоминался старый фильм со Стивеном Сигалом, который пролежал много лет в коме, потом вдруг выздоровел, и приводил себя в форму, обрабатывая кулаками макивару — вкопанный в землю столб…

В кино это выглядело красиво; в жизни же восстановление шло медленно, трудно; какой уж тут столб — максимум что мог себе позволить поначалу Владимир, это отработка ударов по подвешенному на гвоздь смятому полиэтиленовому пакету, добиваясь, чтобы удар чётко, со щелчком желательно, фиксировался… Получалось плохо; после десятка ударов сбивалось дыхание, учащённо билось сердце; и он присаживался отдохнуть. Отдышавшись, вставал; снова начинал: приседания, наклоны, прогибы. Кроме того, взял за правило чистить снег во дворе, чем Псы пренебрегали.

Физические занятия позволяли отвлечься от неприятных мыслей. Постоянно грызла мысль о Наташе, которая осталась заложницей у бандитов Креста.

Пломбир дал, помнится, две недели, — времени прошло значительно больше; а он не только не явился «пред ясные очи» уголовной братии, но и, по сути, сбежал «с места постоянного проживания». Не то что «сбежал» — его увезли Псы, по сути без сознания; но кого это волнует? Как эти бандиты поступили с Наташей, когда он пропал?

И это всё тот Белый, белесый ублюдок, навёл на него, — которого так не вовремя не дал прикончить из дурацких пацанячьих «понятий о чести» Женька-Джонни. Надо, надо было прибить его тогда, возле своего кабака, возле «Зари Регионов»… Всё надо делать страхуясь, и «на всякий случай», — тогда вот таких вот случаев будет меньше…

Что они сделали с Наташей?..

Кроме слабости после болезни, кроме ощущения бессилия из-за невозможности узнать о судьбе Наташи, накатывало ощущение личной никчёмности.

Да, у Владимира, как сказал бы психолог, актуализировался прежде дремавший комплекс неполноценности.

Как так?.. Всегда он был первым, успешным: и в школе, и в спорте, и в университете. Получалось, что он постоянно доказывал кому-то, в первую очередь, конечно, самому себе, что «всё у него в порядке»; и совсем не из-за миллионов и связей отца, а из-за его, личных качеств. И всегда всё получалось, — даже тогда, когда лихо угнал полицейскую машину и, шалея от опасности, гнал по загородному шоссе, как герой боевика, уходя от целой вереницы воющих машин с мигалками. И стреляли ведь тогда даже!

И в Штатах всё получалось! — и в учёбе, недаром он стал любимым учеником профессора Лебедева; и «в личной жизни» — красотка Джейн стала «его девушкой», хотя на неё многие имели виды, включая и серьёзных парней из уличных банд. И здесь, — стоило приехать, дела наладились: свой «кинозал», по сути — зародыш будущего бизнеса; и в деревне — всё на мази; и привычно уже — стоило ему захотеть, и Гузель ответила взаимностью; и Наташа — в первый же вечер… И в Оршанске: свой ресторан; да не просто ресторан — а с кабаре; с, если называть вещи своими именами, элитными шлюхами под руководством Рамоны; участие в гос. тендерах…

И… что-то всё пошло наперекосяк!

Ресторан — пропал; деньги, вложенные в тендеры и в бизнес, скорее всего так же пропали. Да и глупо было строить бизнес, вкладывать деньги на таком шатком фундаменте, как «государственность Регионов». Хорошо ещё успел вывезти большую часть продуктов сюда, в Нору.

Серьёзная поддержка была — от Виталия Леонидовича; и советом, знакомствами, и квартирой. Кончился Виталий Леонидович; сейчас наверняка обледенелым трупом лежит в том подземелье… А ведь он его тогда живым ещё там оставил, живым… Наташе только сказал, что всё, мол, умер папа… а ведь живой он тогда ещё был; хотя, по сути, и безнадёжен был. Правильно ли поступил, по сути бросив его? Но не вытащил бы он тогда двоих, сто процентов не вытащил бы; а так хоть Наташу спас, — хотя и лишился всего, в том числе и не своего, арсенала. Спас… а спас ли?.. Где вот она сейчас? Что с ней? И с его, с их ребёнком, как она сказала. И он здесь. Слабый, как говно, несомое течением. И деревню, пригорок, общину, Вовчика, Гульку он бросил по сути. Уехал. Спасся…

Сидя на каком-то ящике, отдыхая от серии упражнений, зло плюнул в сторону — неудачно, плевок повис на рукаве. Dammed… И тут неудачно! Всё через жопу.