Крысиная башня-2

Завтракали в общей трапезной, которой на это время становилась общая большая комната собраний, она же спальня коммунарок; завтракали не всей общиной, а только те, кто был в нарядах; и кто жил не в своих домах — те питались дома. В общем большом доме, бывшей гостинице при церкви, успешно восстановленной к зиме трудами Отца Андрея и общины. К числу трапезничающих, конечно же, относились и Отец Андрей, и Вовчик; теперь с вновь прибывшими Толиком, Крысом и Бабахом; и коммунарки — за исключением Вали, которую до сих пор прятали от встречи с Толиком.

С некоторых пор на общие трапезы стала являться и Зулька, которой очень попало от отца за то, что она в последний момент отказалась ехать с сестрой в Оршанск… Вадим чётко понимал зыбкость положения общины; и отсылал дочерей в неизвестность, в Оршанск, в слабой надежде что они через Владимира как-то найдут способ помочь осаждённым; и больше с целью убрать их из этого, обречённого, как он не без основания считал, места. Теперь он часто срывался на младшей дочери; и Зулька старалась пореже попадаться ему на глаза, постоянно находясь среди коммунарок.

Уже все традиционно встали, и Отец Андрей прочёл краткую молитву; сели, приступили к трапезе, — как в общине забавно для Сергея назывался процесс совместной еды; то, что Толик не менее для него смешно называл по старой памяти «приёмом пищи».

Бабах вдруг хитро огляделся, и, отодвинув корзинку с крупно нарезанными ломтями хлеба (Сергей буквально наслаждался тут свежим деревенским, только что выпеченным хлебом, какого вообще не бывало в Башне — там питались галетами, и не сдобными, пресными лепёшками), вдруг указал на другую корзинку с точно такими же ломтями хлеба, стоявшую на другом конце стола, возле Веры; и произнёс:

- Что-то мне вон тот хлеб больше нравится. Передай-ка мне его, Верочка, будь добра!

На второй день пребывания в общине он уже прекрасно знал всех коммунарок по именам и был со всеми «на ты», — кроме Адельки и Катерины, которых побаивался и держал с ними дистанцию.

Вера подняла на него укоризненный взгляд; но он нахально откинул голову, глядя в потолок.

Тогда она, тяжело и демонстративно вздохнув, взяла корзинку с хлебом, встала, обошла стол, и, подойдя к Джону под недоумёнными взглядами подруг, с демонстративным поклоном подала ему корзинку со словами:

— Вот, пожалуйста, Большой Белый Господин!

Сказано это было таким тоном, что однозначно было ясно — она проговаривает именно так, «с большой буквы»: Большой Белый Господин! С почтительным восклицательным знаком в конце.

Все замерли; в трапезной наступила на мгновение такая тишина, что было слышно, как кто-то, давясь от изумления, проглотил кусок…

Потом, не сдержавшись, зная Джексоновы закидоны, буквально заржал Крыс; его тут же поддержал Толик; и вскоре вся трапезная сотрясалась от хохота.

— Ого!

— Ну ты даёшь, Верка!

— И на колени встать??

— Жень, ты как её так обломал?? — посыпалось со всех сторон.

Бабах же, сохраняя то же невозмутимое выражение лица, взял кусок хлеба и ответствовал:

— Спасибо, Верочка, можешь возвращаться на место!

Покрасневшая Вера отправилась за стол; а хохот стал всеобщим. Только Адель хмурилась; Катерина едва улыбалась; а Отец Андрей недоумённо вопросил:

— Что это ещё такое?? Что это за обращение? «Господин» какой-то…

Севшая уже на своё место Вера только пожала плечами, кинув укоризненный взгляд на Бабаха. И вновь принялась за еду.

Инцидент разрешился скоро: Джон вчера умудрился затеять с ней какой-то спор на некую тему, которую он знал досконально, а Вера лишь считала, что она в этом вопросе компетентна; умело довёл накал спора до кульминации, до «- А поспорить на!.». — слабо??», ловко уклонился от запальчивого двусмысленного предложения «- Если по-моему — то ты со мной переспишь, если по-твоему, — то я с тобой!»; и поставил условием спор «на Большого Белого Господина — Прекрасную Белую Госпожу», как он это назвал, — на неделю, «если мы тут вдруг на неделю задержимся», на что Вера необдуманно повелась.

«— Ну а если не задержимся, — то придётся исходить из твоего предложения…»

Словом, спор он, конечно, выиграл; и теперь вкушал заслуженные плоды, — каждый раз, за завтраком.

Сидевшая рядом с Верой Настя толкнула её в колено:

— Вот дура; лучше б «на переспать» спорила!

На что та грустно ответила:

— Предлагала, — отказался… Я, говорит, лёгких путей не ищу!..

— Ишь ты… гляди какой — «ловец жемчуга»!

— Вот такой вот…

— Ну, давай тогда, исполняй… Вон, твой Большой Белый Господин испить желает — метнись за чаем, хи-хи!

Впрочем, Бабах меру знал; и «не злоупотреблял».

* * *

Сам же Сергей с некоторых пор не на шутку задружил с местной девчонкой, которая вдруг и оказалась дочерью того самого мужика с рожей в шрамах, которого, вместе с Вовчиком, они так неожиданно выручили, при этом сами попав в блокаду.