Крысиная башня-2

Старый мат, изображавший оппонента, всхрюкивал и дёргался от ударов; саднило ободранные о верёвки кулаки, бешено стучало сердце. Может и не стоило сейчас, в таком темпе «восстанавливаться», а вернее, себя загонять — но выхода не было. Надо быть в форме, очень надо, быстро надо! Тем более, что такие интенсивные тренировки позволяли не думать о том, что сейчас с Наташей, которую забрали люди Креста. Сколько там времени Пломбир тогда дал «на восстановление»? — неделю, две? Прошло значительно больше; он скрылся «с прежнего места жительства», получается оставив Наташу-заложницу в руках уголовников. Кого волнует то, что он заболел, что был без сознания и мог, в принципе, умереть? Он не заблуждался по поводу благородства той уголовной братии. Вернее, был вполне уверен в их верности слову: сказали, что если через две недели не появишься — «бабе твоей будет плохо», — значит так и будет, так и есть! Чёрт побери! Что с Наташей? Вот он втравил её! — сначала спас, получается, — потом втравил в эту разборку с уголовниками! Теперь она… что вот с ней? Лучше не думать. Лучше ещё серию по мешку-мату, с имитацией броска — надо её искать, надо её вытаскивать, надо восстанавливаться!

Судорожно, уже какими-то рывками бьётся сердце; сил уже нет. Рухнул на стоявший поблизости стул. Отдышаться. Какое же я всё же чмо! Как сказал бы… как кто сказал бы? Вовчик? Нет, не его лексикон. Так Хронов сказал бы, поганец. А что, не так? Сбежал с деревни, убоявшись разборок с Громосеевым. Оставил подругу в деревне… Раскрутился в городе — на чужие-то деньги! И всё почти потерял потом. Всё, что не удалось, что не успел вывезти в Нору. Пистолет — потерял, автомат — не свой, Алёны автомат, — потерял… С неадекватным соседом справиться не смог, прыгал как заяц по этажам от картечи… Лёшку защитить тоже не смог! — хорошо Диего вмешался. Оh, damn! Что же это за жизнь такая пошла, что же я за чмо-то такое?? И тогда, на поляне, с уголовниками — тоже…

Встать, ещё поработать с мешком?..

Нет. Нет уже сил. Так и сердце посадить можно. Но надо, надо скорее восстанавливаться; и ехать в город, искать этого Пломбира, разбираться с уголовниками, через них искать Наташу…

Тут тоже не всё здорово. Пока он болел, пацаны окончательно «выпряглись». Последнее время пошли какие-то ссоры, разборки. Он не вникал, да Псы и не допускали его до своих «внутренних дел». Женька ходит постоянно насупленный, — он, Владимир, думал, что, возможно, ревнует его к Алёнке. Это было бы неудивительно — Лёшка проявляла явно к Владимиру не только дружеские чувства; хотя он и старался по возможности не давать повода. Но как ты «не дашь повода», когда периодически проваливаешься в беспамятство, и она за тобой ухаживает? Но оказалось всё серьёзней, чем юношеская ревность — разборки были среди самой группировки; и вот уже второй день из Псов обедают только Женька и Лёшка, вся остальная компания куда-то пропала. Женька ничего не говорит. Ушли «в свободный поиск»? Почему без своего командира; никогда такого не было, чтобы Женька «оставался на хозяйстве», когда банда уходила «за зипунами», как говорили в старину, ещё во времена Стеньки Разина.

— Володь… — в дверь бывшего чьего-то кабинета, который Владимир облюбовал себе под спортзал, постучались, — Можно?

Алёна. Ишь ты, трусы ведь мне меняла, а теперь спрашивает разрешения войти.

— Заходи.

Вошла, зыркнула по сторонам.

— Занимаешься?

— Да, надо. Восстанавливаюсь.

— Молодец. Пошли обедать. В железку не стучали, — чтоб не привлекать. Всё равно все в Норе. Кроме тебя.

— А пацаны?

— Второй день нету.

— Я заметил. А где они?

— Что раньше не спросил?? Их Шалый «в рейд» увёл. Сказал, что знает, где можно оружием разжиться. Если не очковать, говорит.

— Ша-алый?.. А как же Женька?? Как же Джонни их отпустил?

Лёшка сделала круглые глаза:

— Ты чо, не знал? Его же свергли.

— Как «свергли»?.. Отстранили, типа? От руководства?

— Ну да. Типа отстранили. Голосованием. Он хотел с Вампиром на ножах сначала драться — я не дала. Ну и… он обиделся. На всех. А Вампир пацанов всех увёл на дело. И теперь второй день их нету.

— Попали??

— Наверно. Без Женьки-то. Это Жендос всё продумывал, а Шалый — он…

— Ясно. — Владимир поднялся, — Надо было мне раньше сказать… А мне — раньше спросить. Надо в город ехать — выяснять… Что за «дело», куда — ты знаешь? Нет… Это плохо. Но я знаю, где можно максимум информации получить; всё равно я туда собирался. Надо ехать…

— На чём?? Они ведь твою «буханку» забрали, на ней ведь поехали!

ТУЗ БЬЁТ КРЕСТА

Опять трещит мотор Судзуки, и ледяной ветер бьёт в лицо. Совсем как тогда, с Наташей. Да, мотоцикл, даже такой классный, совсем не для езды по зимним дорогам. Видимо, тогда он и простудился.