Крысиная башня-2

— Это так он… выделывается. — проклиная про себя Женьку за его дурацкую и непонятную ему выходку; и себя, за то, что взял его с собой, ответил Владимир, — Я болел. Серьёзно болел, без дураков. Вот, он подтвердит. Мог бы — пришёл бы, конечно, как обещал. Как вы говорили.

— Ага, ага, говорил. Пришёл бы… — Владимир видел, что Пломбир слушает его рассеянно, сам мыслями и вниманием будучи где-то совсем в другом месте. Он поддакивал Владимиру, а взгляд его блуждал по комнате, на мгновения задерживаясь на каждом из присутствующих, и чуть дольше — на малиновой кожи двери кабинета, за которой, как понял Владимир прошлый раз, был кабинет Креста. И все присутствующие нет-нет да поглядывали на эту дверь, как будто ждали чего. И вообще атмосфера в приёмной была какая-то ожидающая, «вокзальная»; недаром никто не разделся, и сидели так, как будто готовы были вот-вот сорваться и бежать куда-то… — Пришёл бы, да.

— Так что мне? — уточнил Владимир, — Я смотрю, я не вовремя?

— Угу. Очень не вовремя… — Пломбир вообще отвлёкся от Владимира и уставился на малиновую дверь, за которой явно происходило что-то необычное. И все в комнате тоже уставились на дверь; а стоявший облокотившись на стену один из мужчин, явно из «команды» Пломбира, то есть из оппонентов находившимся возле самой двери, нервно сунул руку за отворот дублёнки.

Из-за двери раздался звук, как будто толчком кто-то приоткрыл ещё одну дверь и раздались приглушенные голоса. Два мужских голоса, на повышенных тонах что-то невнятное, перебивая друг друга, быстро говорящих. Потом снова дверь стукнула, и ничего вновь не стало слышно. Там тамбур, — понял Владимир — потому и не слышно ничего.

— Не договорятся… — глянув куда-то мимо Владимира, как бы про себя, произнёс Пломбир; и опять, как детсадник, поболтал ногами, постукав каблуками в бок письменного стола.

— Нет, не договорятся… — эхом откликнулся стоящий.

Пломбир поднёс руку к вороту и, видимо, нажав там тангету, чуть склонив голову, произнёс тихо:

— Поручик, будь наготове. Не договорятся они, судя по всему.

Суровые мужчины с татуировками на кистях рук, сидевшие и стоявшие возле двери кабинета, тоже обменялись несколькими короткими репликами.

Владимир оглянулся на Женьку, — пацан после выходки присмирел, и держался за ним. Атмосфера некоего нервного ожидания подействовала и на него.

— Что у вас тут делается? — спросил Владимир чтобы хоть что-то сказать. А то у него стало складываться впечатление, что на него вдруг стали обращать внимание не больше чем на мебель в комнате.

Стоявший у стены хмыкнул. Пломбир перевёл взгляд на Владимира и небрежно ответил:

— Так, фигня, Володинька. Решается вопрос, под кем будет город, а с ним и область — под красными или под синими. Обычный такой, в необычные времена, вопрос: кто под кем. Как обычно — делится власть, собственность, будущее. И, как обычно в таких случаях, «проигравший плачет». Если успеет, конечно, хотя б всхлипнуть… Всё как всегда… История, бля, пошла на второй круг… Ни-че-го-то в этой жизни не меняется…

Из этой сентенции Владимир не понял ничего; вернее, понял лишь, что они с Женькой не вовремя; и надо сматываться. Но тащились они сюда из Норы не для того, чтобы вот так вот просто уйти; надо было выяснять по Наташе; да и по возможности — по пацанам из отпочковавшихся от своего командира Псов.

— Пломбир! — опять он обратился к нему, — Я всё же пришёл. Как вы говорили. Пусть и с опозданием. Но пришёл…

— И что? — покосился на него Пломбир. Он опять оглядывал оппонентов и зыркал на дверь.

— Ну как что! Вы же мою девушку забрали, Наташу! — повысил голос Владимир, — Сказали, что вернёте, когда приду. Вот. Верните. И ещё у меня вопрос…

— Ты поглянь! — требует! — хмыкнул стоящий у стены.

— Наглая молодёжь пошла… — согласился с ним Пломбир, и не в тему вдруг спросил Владимира:

— А вот вы, когда сюда шли, — вы как через пост внизу прошли? Почему вас не задержали, и мне сюда не перезвонили?

— Так не было поста внизу! — пояснил Владимир, — Там какие-то люди что-то грузят; а поста не было. Мы сами сюда дорогу нашли.

— Не-было?.. Са-ами?.. — зрачки Пломбира расширились, как будто он услышал какую-то потрясающую новость, — Шива, слышишь??

Владимир не понял такой реакции; подумал, что это из-за того, что их не обыскали. Ага, ну да, у Женьки же Беретта; и никто, получается, не знает. А он даже ножа не взял…

— Получается, ОНИ уже всё решили! — буркнул стоявший у стены мужчина в дублёнке и опять, как бы между делом, сунул руку за отворот, чуть отвернувшись, чтобы не видели оппоненты.

— Ага. И посты поснимали. — согласился Пломбир, — Наши посты!

— Что вы там мусорите, краснопёрые?.. — настороженно обратился к группе у стола сидевший с кружкой в руке, которого Пломбир назвал Хмурым, — Базарите и базарите, как у кума в абвере. Потрещали, — и пусть уходят!

— Ща уйдут! — заверил его Пломбир; но кроме того, не преминул заметить: