Крысиная башня-2

— Вообще ты не по делу тут, Хмурый, и командовать пытаешься, репликами бросаешься, определения обидные клеишь… Ты как бы тут вообще пока не по делу. Ждём, что там… что там Крест с Тузом решат. Хотя, конечно, и Тузу не по уровню с Крестом на равных базарить… но как решат; то есть как Крест решит — так и будет! — и впился взглядом в лицо Хмурого.

Губы того изогнула презрительная ухмылка, и он ответил:

— Ты, Пломба, хоть под честного фраера и канаешь, но блудняк этот не догоняешь… Тут мы не просить пришли. У Креста. Мы тут рамсы разводим по понятиям; а ты тут как алюра…

При реплике «у Креста» он презрительно скривился.

Внимательно слушавший его Пломбир только краем рта почти неслышно шепнул стоявшему:

— Шива, «алюра» — это чо?..

— А хер его знает. — так же очень тихо ответил тот, — И вообще… шестьдесят шесть!

Пломбир только согласно кивнул, и, вновь поболтав ногами, постукав каблуками в бок стола; и, как бы обдумывая сказанное Хмурым, чуть повернул голову в сторону и сказал одними губами остальным «своим»:

— Всем — шестьдесят шесть!

Никто особо не прореагировал; собственно, и так напряжение чувствовалось очень сильно, но тут, как показалось Владимиру, оно ещё больше усилилось, хотя никто не сделал ни одного заметного движения. Ну, может быть один из сидевших, державший локти на коленях, освободил одну руку; другой, как бы зябко потирая руки, сунул кисть правой руки в отворот левого рукава; ещё один сдвинул ногу под кресло, что давало возможность быстро вскочить… Всё это не укрылось от обострённого напряжением взгляда Владимира, и он понял, что «шестьдесят шесть» — какая-то шифрованная или команда, или показатель степени напряга ситуации, или что-то наподобие… Ещё он понял, что сейчас что-то будет… Как-то действительно, не вовремя они с Женькой пришли сейчас в этот кабинет…

Как бы отвечая на его ощущения, Пломбир доброжелательно ему кивнул и обычным голосом сказал:

— Иди, Володя, с мальчиком — иди! Позже договорим. Завтра придёшь… Забирай своего малолетнего уголовничка — и иди…

И улыбнулся.

Владимиру от этой неживой улыбочки стало нехорошо; и он как-то по-особому почувствовал, что сейчас они с Женькой-то стоят как раз между двумя силами-антогонистами; причём силами, готовыми сшибиться; и ощутил свою полную незащищённость, всё равно что воробей, сдуру залетевший внутрь кузнечного пресса между матрицей и пуансоном, когда штамп уже готов к очередному циклу ковки-прессования…

Ни о каком «зайдите завтра», конечно, и речи не могло быть; но сейчас — это было предельно ясно! — нужно было быстрее уносить ноги, и уводить ничего не понимающего Женьку, — пока «матрица и пуансон» не пришли в соприкосновение, оставив от глупого воробья только клочок тлеющих перьев.

— Пошли, Жень! — дёрнул он мальчишку за рукав, и направился к двери на выход.

Глядя ему вслед, Пломбир быстро пробормотал, не двигая губами в микрофон под воротником:

— Поручик, ситуация шестьдесят шесть! Сейчас, как дверь откроется — шестьсот!

* * *

Но Владимир, спеша убраться из этой явно опасной, накалённой обстановки, не успел дойти до двери.

Снова, на этот раз очень отчётливо, стукнула дверь внутри кабинета, — видимо, распахнулась дверь внутреннего тамбура, и донеслись чётко слышимые разъярённые голоса двоих мужчин, яростно спорящих, а, вернее, орущих друг на друга:

— …буром не в масть прёшь, апельсин!..

— …скурвился, ссучился, под красных лёг??..

Мужчины, сидевшие возле самой малиновой кожи двери дёрнулись, непроизвольно оглядываясь на неё, и на мгновение упуская из зоны внимания своих оппонентов напротив; и в этот момент Пломбир, вытягивая правую руку по направлению к сидевшему у двери Хмурому, тоже отвлёкшемуся на происходящее за дверью, как будто указывая на него указательным пальцем, произнёс громко:

— Шестьсот синих!

Раздался негромкий щелчок, как будто он щёлкнул пальцами, а Хмурый дёрнулся, и стал разворачиваться, подаваясь по направлению к Пломбиру, когда в руке у Пломбира щёлкнуло второй раз, — и голова Хмурого дёрнулась назад, как будто ему в лицо ударили поленом. И тут же раздалось ещё несколько щелчков; быстро, одни за другими: обернувшийся Владимир видел, что все мужчины около стола вытянули руки по направлению к своим оппонентам, держа в руках маленькие пистолетики; а оппоненты отчётливо всем телом дёргались от щелчков; а Хмурый, стукнув затылком в стену, вдруг стал сползать вперёд со стула, как будто собирался встать на колени; и керамическая кружка, которую он держал в руках, с громким стуком упала на пол, расплёскивая чёрное парящее содержимое. А в лице Хмурого, как раз под левым глазом возле носа, образовалась чёрная дырка, откуда, пока он сползал на пол, быстро-быстро запульсировала струйка крови, брызгая ему на щёку.