Крысиная башня-2

Создавалось впечатление, что это двое между собой, мягко говоря, не ладят; и перепалка эта для них далеко не первая. Да и вообще, по виду это были как люди из двух разных миров, хотя и говорили они на одном, не особо понятном непосвящённым, языке.

Небритое лицо противного мужика изобразило мучительную попытку осуществить мыслительный процесс; но всего скорее это было для него непривычным. Потому он примолк на мгновение, а потом уже тоном ниже обратился к Владимиру с коротким:

— К кому?

Владимир как мог постарался коротко и внятно изложить цель своего визита.

— …Пломбир велел явиться; вот я и явился.

— Мороженое теперь идёт по другой статье! — хрипнул, услышав явно знакомое погоняло, мордастый, — Ландай отсюда, Митя!

Второй охранник на этот раз промолчал; однако поднял руку и что-то негромко произнёс как бы себе в обшлаг рукава куртки. Владимир заметил и витую спиральку провода, уходящую из-за ворота ему в ухо — микрофон. Явно получив ответ на сообщение, он коротко бросил напарнику:

— Отвали, Сухарь. Это к Кресту.

— А, к Кресту?? — мордастый чуть отступил, — Крест, он тоже… это… ещё смотреть надо, чо-там… Хы, «к Кресту»… Сегодня он Крест; а завтра он…

— Что ты барахлишь, Сухарь; может, Кресту сам это скажешь?? — чуть надавил интонацией мужчина; и мордастый со странным погонялом Сухарь, смешался и отступил, бормоча:

— Двигай, чо. «К Кресту» он…

После такого «обмена мнениями» Владимир, а за ним и молчащий Женька беспрепятственно вошли в приёмную, закрыв за собой дверь.

* * *

Оказавшись в знакомом помещении, Владимир огляделся, ища взглядом Пломбира: в отличии от прежнего своего посещения, на этот раз приёмная была полна людей.

Здесь было больше десятка человек; все мужчины примерно одного возраста: 45–55 лет; с суровыми лицами много повидавших людей; одетые «по гражданке», добротно; в зимнее, хотя в помещении было вполне тепло. По этому случаю меховые куртки, пальто, короткие дублёнки и пуховики были расстёгнуты, но почему-то никто не воспользовался пустующей около входа вешалкой; как будто все они только что пришли или собирались вскоре уходить.

Оружия ни у кого не было видно; но Владимир обострённым от чувства опасности чутьём сразу, ещё до того как нашёл взглядом знакомца — Пломбира, почувствовал конфронтацию между двумя группами собравшихся здесь. Собственно, хотя приёмная была вполне обширна, люди не распределились по всему помещению равномерно, а сгруппировались довольно компактно: часть суровых мужчин, у некоторых из которых, мельком мазнув взглядом, Владимир заметил синие разводы татуировок на тыльных сторонах кистей рук и пальцах, кучковалась возле входа в собственно кабинет Креста, как бы охраняя его; стоя, и сидя на стоящих вдоль стены стульях. Часть же присутствующих, среди которых Владимир не сразу и выделил Пломбира, группировалась поодаль, напротив входа в кабинет; расположившись в креслах для посетителей возле секретарского стола с компьютером на нём, а один стоял у стены возле стола. Сам Пломбир так и просто сидел на этом столе, непринуждённо болтая в воздухе ногами.

Однако вся эта непринуждённость сразу показалась Владимиру напускной, — в комнате явно витал дух конфронтации, противостояния между этими двумя группами.

Не успел он сделать несколько шагов к столу, на котором сидел Пломбир, как из-за его спины вынырнул Женька. Ни с того ни с сего вдруг оказавшись в центре комнаты и внимания, он поднял сжатый правый кулак к плечу, как бы в приветствии «Рот Фронт», и выкрикнул:

— АУЕ — сила!

И замолчал выжидательно.

Все присутствующие уставились на него; кто с недоумением или насмешкой, Пломбир — с явным подозрением.

— Джонни… сейчас пинка получишь!.. — вполголоса, стараясь не шевелить губами, произнёс Владимир, раздосадованный непонятной выходкой мальчишки.

— Ты кого это к нам, нахер, тут привёл, Володинька?? — скривившись, спросил Пломбир. Из группы же от дверей в кабинет, напротив, донеслось одобрительное:

— Барно, додик! Ландай, брус шпандовый, накати с нами! — один из сидевших возле двери поднял парящую кружку, которую до этого держал на колене.

— Это ко мне! — возразил Пломбир, продолжая сидеть на столе.

— Сразу двое к тебе?.. — хмыкнул сидевший, — А как базарили? Штоб никого лефтых! Или как: фраер — к вам, цыплёнок — к нам, такой, што ле, расклад?

— Они не при делах, Хмурый! — пронзительно глядя на сидевшего, произнёс Пломбир, — Оба — не при делах! Случайно зашли. Не по… не по нашему делу, вникаешь? Или ты стремаешься двух пацанов?

— Я никого тут не стремаюсь… — с противной ухмылкой произнёс мужчина с кружкой, — А только если был базар, чтобы никого левых, то и надо за базар отвечать! Может ты на стрелу ещё и соску приведёшь, тебя обслуживать; а мы — гляди?

— Привяжи метлу, Хмурый! — посоветовал Пломбир, — Они щас уйдут. Два слова — и ушли, вникаешь?

— Покатит. — Хмурый как бы потерял интерес к вошедшим, и, подняв кружку, с хлюпанием отхлебнул из неё.

Пломбир переключил внимание на Владимира:

— Володя… а я думал, что ты с концами… отплыл! Ишь ты — пришёл! С юным уркаганом?