Крысиная башня-2

Толстого опять выгнали на улицу и погнали тырить дрова. Называлось это красиво: «самоснабжение». Заключалось обычно — если не было времени или дневальным было лень, — в воровстве дров у соседей. Соседи, не будь дураки, расходный запас дров старались держать дома; тогда воровалось и разламывалось на дрова что-нибудь другое — доска из забора или стена сарая, например. Обычно хозяева, даже если и видели беспредел в окно, предпочитали не возникать…

Пока в казарме усилиями «молодых» создавались сносные условия для жизни, Харон в кругу «дедов», а проще сказать — особо наглых приближённых, — распределял прибывшие из Никоновки «ништяки»: носки, шарфы, несколько пар разномастных перчаток и три пары тёплых берцев.

Под ругань и препирательство всё вскоре было поделено; при этом был задействован «принцип близости к вождю» — приближённые получили не «поровну», а «по заслугам».

Рассматривая обновки, опять повалились, не раздеваясь, на койки и кое-как сколоченные топчаны; перемежая речь унылой однообразной матерщиной, показывающей кроме всего прочего и крайне скудный словарный запас; стали делиться последними впечатлениями:

— Бля, никоновские тут как эти, как оккупанты! Нах, по домам, по двое-трое, а мы, в своей деревне — как быдляк, в казарме все скопом! Вить, чо за нах?

— В натуре, Харон! Ты б поговорил, а? Чо такое? И этот, Йурыст этот, не работал на земляных — мне пох, чо его жена, типа, «на кухне» — моя мамка тоже могла б кашу варить, а её как всех, нах!.. Чем он там особым занят?..

Витька насупился. То, что с ними, с «местными», никоновские вели себя как захватчики с населением покорённой территории, может быть лишь чуть лучше, ни для кого секретом не было — наглядно. То, что Борис Андреич был на стороне пришлых тоже не было секретом, и никому не нравилось. Но все сопели в две дырки, терпели, отдавая должное значительно лучшей вооружённости никоновского «особого отряда»; их бóльшему боевому опыту и сплочённости. Ему вот только, Витьке, предъявляли — а он чо?? Сам в том же, по сути, положении. Хорошо ещё Борис не пристрелил тогда, в амбаре, когда обнаружил пропажу продуктов — несомненно вывезенных по беспределу уголовником Аркашей. Оставалось терпеть, надеяться на случай; и душить «разговорчики» в зародыше. Что он и сделал в очередной раз:

— Чо разбазарились, бля?? Значит так надо! Мы тут… все вместе, нах! Сплочение! Чтоб не расхолаживались. А чо никоновские, чо никоновские? У них видал какие потери?? Ихние же все дела в первую очередь, как в бой пойдём, и будут делать! А мы — на подхвате! И вообще — вот, жрачку из Никоновки привезли — ты чо, недоволен, что ли? Хочешь к своим, домой, на мёрзлую картошку и топинамбур? Это можно!.. Так что смотри у меня, развозникался! Иди вон, окна поверь — чувствую, дует где-то… Чо-чо — заткни где дует! Откуда я знаю чем? — придумай!

Получив такой отлуп, бойцы переключились на новые темы:

— Бля, покурить бы…

— Угу. Заебало сушёную траву смолить. Хоть сушёное коровье говно кури…

— А чо — тема! Надо пробовать, хы!

— Где ево взять только…

— Бля, у меня, наверно, варикоз яичек… От холода.

— Гы-гы! Гы!! Это чо — всмятку, што ле? Хы-хы-хы!

— Мудак, я читал — бывает такое… бля, отходят… ууууй, отморозил!..

— Хы-хы! Гы-гы-гы! Варикоз у него! Яичек! Гы!

Грубо, да, грубо. Бывшие «продвинутые, современные столичные юноши» «развлекались беседой» вполне в духе своих сверстников — грубых, неотёсанных средневековых наёмников. В мире мало что меняется, если не считать чисто технические новинки, и «сумма знаний» тут совсем не определяюща. Быт диктует и темы бесед. Как там учили коммунисты ещё? — «Бытие определяет сознание»! Бытие в холоде, в полу-голоде и при оружии; да без зомбоящика-телевизора, не говоря уже о соцсетях, определяло и «уровень общения»:

— Это ж хорошо! — стоять не будет, — меньше проблем! Хы-гы!

Валявшемуся же рядом на койке ближайшему корефану Мишке Лещинскому Витька между тем шепнул:

— Будто меня это не заебало! Но… потерпим! Пока. А потом…

Витька таинственно и многозначительно закатил глаза, показывая, что у него есть некие, невозможные сейчас к разглашению, планы. На самом деле план у него был один: отогреться сейчас; распределить дежурства, наладить дисциплину — по сути дела сводившуюся к всемерному ущемлению нескольких «молодых», а проще говоря, отрядных «чморей», — и закатиться к Кристинке, отпраздновать там возвращение из холода «в цивилизацию». На эту тему у него было заготовлено немного продуктов, умыкнутых из общего пайка при распределении прибывшей провизии. Жаль не было «таблеточек», которые раньше поставлял Аркаша, — по ним Витька скучал. Бля, с ними мир был не таким серым; да и с самогонкой в последнее время было совсем никак, — но Кристинка, сучка, наверняка что-нибудь заготовила, — даром, что ли, её отмазал от земляных работ!