Крысиная башня-2

Он поощряюще улыбнулся другу, как бы давая понять, что и сам давно эту мысль вынашивает, и что стоит её обсудить поподробней, — но попозже… попозже! В то же время в Витькино сердце и змеёй заползла мысль, что, может, всё это провокация?? Эта, как её — проверка лояльности, как на одной из прошлых пьянок среди «командного звена», выразился Хотон — «комиссар из центра». У них там, в Оршанске, такие вещи, кажись, практиковались! Вот и тут — запустили «пулю» с Лещом — а чо такого? Вполне могли. И этот, Лещь — тоже при деле: если Витька сдуру согласится, или хотя б недонесёт, то Витьку — в землю, а он, Мишка — на его место! Вполне может быть, чо…

Витька вздрогнул от такой неприятной догадки и машинально погладил кобуру с вытарчивающей из неё ручкой пистолета…. Ахтыжбля!.. Вспомнить бы, был ли в последнее время Лещинский с Хотоном наедине? Вроде бы нет… И не знаешь как поступить! Друг-то он друг, и сколько самогонки вместе выпито «под таблеточки», и сколько народу на дороге замочено совместно, — а вот хрен его знает… С другой стороны, сама идея стать в деревне единовластным хозяином казалось такой заманчивой!.. С другой стороны…

Приятные мысли и неприятные подозрения Витьки были нарушены наконец поскрипыванием велогенератора, налаженного и пущенного в работу: засветились вполнакала светильники под потолком; стоящий на подоконнике плэйер негромко, но отчётливо выдал хит:

— «В интересах реввволюци-и-и!.. А-а! В интересах реввволюци-и-и!.».

Непроизвольно парни начали подпевать. Какая нахер революция!.. — но по искусству реально соскучились.

— А эта, новая, как её? — Ольга, ну, Чума. Она где живёт?

Парни вновь оживились. Прибытие «пополнения» в деревню всколыхнуло серое болото бытия. Да ещё опять с Мувска! Да ещё среди четверых прибывших одна тёлка «ничего себе».

К «новенькой», которая поначалу, как и все, несла охранную службу на постах вокруг Пригорка, присматривались; и пробовали «подъезжать», — но безрезультатно. «Новая девка» держалась жёстко, обособленно, в разговоры особо не вступала. Попавший с ней как-то в один патруль Швец потом, против обыкновения, отмалчивался; а друганам показал длинную царапину на шее, откомментировав:

— Чуть горло не перерезала, чума, бля. В натуре ебанутая. Я думал прикидывается, — а не, реально. Ещё б немного, и горло б перехватила ножом, — по глазам видно было. Шибанутая, нах. Ну её…

С его подачи и пошло — что новенькая, сначала пришедшая с вычурным погонялом «Сталкерша», во-первых, «реально на голову больная»; во-вторых, «лесба конкретная, с мужиком ни в жизнь не ляжет!» — так Шевцов решил оправдать свою неудачу; и в-третьих — приклеилась новая кликуха — Чума. Так и пошло — Чума и Чума.

— У той, ну, где раньше Мэгги жила. Ей там ту же комнату дали.

— Андреич её, небось… тоже? Как Мэгги? — конспиративно понизив голос, спросил кто-то. Это деревня, тут ничего из «личных отношений» не бывает долго тайной.

— Не. Я ж говорю — лесба ещё та.

— Ничо она не лесба! — возразил Тимоха, Юрка Тимофеев с Мувска, пришедший вместе с ней из Мувска, — Не замечалось за ней такого. Но что ебанутая — да. Зарезать — может!

— А ты её ебал??

— Я же говорю — ебанутая! К ней только сунься… Но оружие знает, и вообще…

— А, ну и хер с ней…

СИСТЕМА «СДЕРЖЕК И ПРОТИВОВЕСОВ»

Артист, Борис Андреевич, староста, теневой лидер Озерья, — и всё это в одном лице, — в это время тоже говорил о Сталкерше — Чуме, — в контексте «обстановки в деревне», на «совещании с «ближним кругом», в который входили теперь Мундель, юрист Попрыгайло; и почувствовавший за кем реальная, не номинальная власть в деревне, Хотон.

Тот, в очередной раз исполняя негласные обязанности душеведа и замполита, докладывал почти теми же словами:

— …ебанутая. Чего с мувскими, с которыми пришла, связалась? — как понимаю, захотелось острых ощущений. Они вот вчетвером, как бы без командира, — но она точно была неформальным лидером. Имеет потенции, да. Стремится и всё такое.

— Чего, думаешь, хочет? — Артист погремел во рту о зубы леденцом, гоняя его от щеки к щеке. Последнее время он стал чуть ли не «глюкозным наркоманом» — без сладкого зверел, становился невменяемым. Соседка наплавила ему из сахара леденцов, ими и спасался. Если не ел, то всегда теперь держал за щекой самодельный леденец; посасывал, гоняя его за зубами. Сам удивлялся, с чего это у него такое; и сам же себе говорил: «- Я — мозг, а мозг надо питать. Глюкозой».

— Думаю… думаю, — пробиться в жизни… — излагал свои соображения Хотон, — Занять максимально высокое положение в иерархии. В «новой жизни», судя по всему, освоилась; приняла её, — и хочет от жизни взять по максимуму. Где сейчас взять? — сейчас только в «отрядах». В вооружённых формированиях. Вот и прибилась.

— Что, в Мувске не к кому было?

— Видимо хочет сама, всё — сама. Есть, эта, определённые лидерские задатки!

— Нам чем полезна может быть?