Крысиная башня-2

На Рамону Владимир удивлялся, — во всяком случае внешне она демонстрировала полнейшее хладнокровие. А ведь именно ей предстояло, что ни говори, сыграть главную роль в планируемой «спецоперации»; и, соответственно, «на ней были все рИски». Ещё раньше он поделился своим удивлением с Диего, на что тот лишь повторил своё что «у Рамоны был в жизни крайне негативный опыт, и оттого она сделала всё, чтобы в случае повторения «той ситуации» «быть во всеоружии». В том числе и в психологическом плане. Правда, непонятно было сколько в её спокойствии было от «психологической подготовки», а сколько от природной отмороженности, — но факт оставался фактом: Рамона была холодна, профессиональна во всех смыслах, и демонстрировала недюжинный потенциал в обращении с мужчинами.

Сразу же, как только он «привёл девочек», она чётко выделила, кто из «заказчиков» главный — это был, конечно, старший капитан, и «охомутала его».

Начало всего этого «действа» происходило, когда Владимир был ещё со всеми, внутри самого здания Арсенала, в довольно большом «зале», который ранее, возможно, выполнял функции актового зала, и куда подчинённые капитана спешно стаскивали всё необходимое для того, чтобы «весело провести время»: электорообогреватели, лампы на переносках; составляли столы и расставляли стулья.

Пока «весело щебечущие» девушки скрылись в предоставленной им комнате чтобы «припудрить носики и переодеться», Рамона взялась за капитана…

Негромко мурлыкал блюз привезённый девочками с собой проигрыватель, запитанный уже не от батареек, а от арсенальского генератора; пахло разогретой консервированной кашей с мясом; и таким уютным, домашним, довоенным ароматом освежителя воздуха для туалетов «Морской бриз»… Кот Генерал, задрав хвост, так, что всем в глаза бросалась его коричневое анальное отверстие и, действительно, совсем не блестевшие, яйца, озабоченно принюхиваясь, сновал под ногами и между ножками столов, предвкушая некие развлечения и возможность пожрать. Капралы; то есть те, кто ещё не заслужил звание «старослужащего», мешая друг другу, переставляли столы и суетились не меньше кота.

Поначалу они втроём мирно сидели рядом на стульях в углу зала, и капитан, время от времени отвлекаясь чтобы отдать те или иные распоряжения своим суетящимся подчинённым, довольно холодно и высокомерно разговаривал с ними, — с Владимиром, «пидером поганым, сводником»; и с Рамоной, которая у него, несомненно, проходила как «падшая женщина» и «прошмондень, хотя и симпатичная…» Поначалу капитан всячески невербально демонстрировал всю разницу в их «социальном положении» и всю ту «пропасть морального падения», в которой находились «пидер» и «женщина лёгкого поведения»; но постепенно его отношение стало меняться — во всяком случае по отношению к Рамоне.

Владимир считал, что хорошо знает женщин и тонко разбирается в их уловках; и потому он, в процессе беседы с капитаном, чётко отслеживал все те «приёмчики», которыми владеют опытные в амурных делах женщины; и которые Рамона грамотно, опытно, целенаправленно и неотразимо использовала против, как Владимир оценил, простоватого и малоискушённого в общении с женщинами вояки.

Мягким, грудным, низким, таким возбуждающим голосом, Рамона сообщила поначалу такому высокомерному капитану, что они, «девочки», «не какие-то там!.». — они танцовщицы, «шоу-гёлз лучшего в Оршанске кабаре «Рассвет Регионов», про которое он, «господин военный начальник, наверняка слышал (он не слышал), даже если военная судьба не позволила ему в своё время посетить это прекрасное заведение (Богдан в то время, когда ещё функционировал «Рассвет Регионов», лежал в госпитале, залечивая осколочное ранение и последствия обморожения, полученные во время осточертевшего сидения в окопах под Геловайском). И что они, девочки, «идут на всё это» только и исключительно из-за невыносимо-трудного положения их престарелых родителей (тут её глаза увлажнились); и потому, что их «патриотический долг» есть скрасить трудную службу «наших доблестных воинов». Проще говоря — «они не проститутки, — нет-нет!»

Тут капитан было нахмурился: это ещё что за дела?? За что он столько патронов отвалил?? — но Рамона тут же рассеяла его сомнения, сообщив, что «хотя они все и хорошие девочки; но будут делать то же, что делают девочки плохие, только хорошо!» — при этом она зазывным эдаким жестом отбросила волосы с лица; а на обратном пути её рука как бы невзначай скользнула по её высокой груди, талии, бедру… Богдан стиснул зубы.

— Считайте нас гейшами! — попросила Рамона, и её алый язычок скользнул между губ, увлажнив их, — Вы знаете, господин полковник, кто такие гейши?.. — она медленно закинула ногу на ногу, при этом высокий разрез юбки обнажил её безупречной формы бедро, — Это совсем не то, что обычно думают; гейши, это, господин полковник…