Крысиная башня-2

— Слушай… — озабоченно поинтересовался Владимир, — Они там… ну, женщины; мужиков много… знаешь, как это бывает! Они там не передерутся, не перестреляют друг друга?? А то я, смотрю, у вашего старшего с собой пистоль; да и все вы, наверно, при оружии… Передерутся из-за баб, — да и постреляют друг друга!

— Не! — отринул такую возможность Никита, — Пистоль только у Богдана, он с ним не расстаётся. У нас у всех только автоматы, а они — в кубриках, в пирамидах. Так что никак… Да и Богдан сказал: кто вдруг дисциплину нарушит — сразу «на холодок», на замену тех, кто сейчас в будках возле пулемётов дежурит. И бухла же нет! — так что все дисциплинированные сейчас, как детсадники на ёлке в ожидании Деда Мороза!

Помолчал и добавил, мечтательно улыбаясь:

— Мне эта, японка понравилась. Такая, такая вся… японка, одним словом!

Владимир сжал челюсти, чтобы не выругаться; но спросил опять совсем нейтрально-спокойно:

— Шторы-то? — как, притащили? Что долго? На другой конец дома, что ли, ходили?

— Не. — ответил Студент, — Близко всё. Рядом там.

— А где… где будут моих девочек пользовать? — снова спросил Владимир, и почувствовал, как волна жара подкатывает к лицу. В жилах вскипала ярость. Сидит тут… Рвануть, нах, вырвать наручник вместе с батареей; дорваться до оружия, если так затягивается со спиртным из-за этого упёртого капитана, — и порешить тут всех!.. Он прерывисто вздохнул.

— У нас кубрики на четыре и на шесть человек. — как ни в чём ни бывало сообщил Никита, — Хорошие! Вот, туда и водить будут. Эх!.. Пока до меня очередь дойдёт…

Опять заговорили про жизнь; про учёбу; «про БП» опять вспомнил Никита:

— Да, Володь, кто же знал!.. Всё говорили «БП, БП»; ну я так и думал — если начнётся, — чего уж тут и готовиться, к чему, правда ведь?.. Как полыхнёт! — как тут спасёшься! Думали ж, что раз «БП» — то ррраз, — и нету. А оно видишь, как повернулось… Только что американцы с китайцами и корейцами ядрён-батонами покидались, — и то не «по территории», а по флотам и по базам, — и всё… а всё остальное уж общий бардак закончил; да ещё эпидемия эта!.. Опять же — кому как повезло. Мамка-то? Мамка в коммуне, в Острожецкой, — слыхал? Давно оттуда вестей нету; почту же зарубили эти, регионалы сраные, — «чтоб панику и заразу не распространять»… Сейчас бы, конечно, если б знать — подготовились бы… Чо там? — помнишь, гречка копейки стоила? Был бы у мамки бидон гречки, — не надо б, наверно, и в коммуну подаваться, — много ли ей, старой, надо-то? А так… Но, наверно, это всё ж не конец! — «оптимистично» закончил он, — Наверно, ещё всё будет! Бабахнут ещё и по нам ядрён-батонами! — какое наше время! Хлебнём ещё! На всю жизнь не запасёшься… Эх! Надо жить пока живётся!

Вновь открылась дверь, и появилась… сестра Элеонора! В сопровождении того самого парня, который присутствовал при «первичных переговорах», и которого капитан звал «Федосов».

Элеонора была «в сценическом прикиде», изображавшем цыганку. В руках — обыкновенный общепитовский поднос, с двумя парящими эмалированными кружками чая и парой пачек крекеров. К чаю прилагались две тарелки с так же парящей кашей, и пакетик с кусочками рафинада.

Кокетничая напропалую с Федосовым, Элеонора прошла к сидящему возле батареи Владимиру, и, изменившись в лице, чуть не уронила поднос:

— Лёня, Лёня, это что же такое?? Чего он прикованный-то??

— Распоряжение командования… — мырлыкающе произнёс Федосов, прижимаясь к ней тазом и закатывая глаза, — Во избежание… ммм, Элеонора, детка, оставь поднос, и пошли скорей…

— Скорей тебе!! — склочным тоном отозвалась та, — А как он кушать будет?? Отстегни его давай!

— А не могу… — по-прежнему промурлыкал Федосов, — Ключ у кэпа… Да и не положено… Ничо, пожрёт как-нибудь и одной рукой; или вон, Студент его покормит, хы!.. Пошли скорей…

— Не приставай!

— Что значит «Не приставай??» — в мурлыкающих нотках Федосова прорезались нотки уже железные, — Ты смотри мне!.. Дохера-то о себе не воображай! Кто ты есть, и кто — я! Я ведь могу и по-другому объяснить!

Брат с сестрой быстро обменялись взглядами, и в этих взглядах не было ничего оптимистичного. Всё шло через жопу, как сказал бы, наверно, Вовчик. Не по плану; да, собственно, и плана как такового не было — один расчёт на то, что оказавшись внутри периметра, направление действий подскажут обстоятельства.

Ну, вот они — внутри периметра. И обстоятельства — как-то не располагают!..

Обернувшись к Федосову, Элеонора моментально вновь надела улыбку:

— Что ты, что ты, Лёнчик! Я ведь твой уровень знаю — ты тут… второй после бога, а первый — ваш кэп! Не беспокойся! — всё сейчас будет. Всё будет… потерпи! Сейчас я. Надо же человеку…

Тут она «неловко» накренила поднос, и одна тарелка вместе с обеими кружками чая вывалились прямо на колени Владимиру! Хорошо что под брюками у него было термобельё; и всё равно от неожиданности и ожога горячим он вскрикнул! — чуть не заорал.

— Ааай!! — закричала и Элеонора, стараясь удержать норовящую упасть на Владимира и вторую тарелку, — Ай! Что я наделала!!