Крысиная нора

Но Лупатого в кабинете не было. Тактичный Лесков всегда старался избежать лицезрения щекотливых ситуаций, в которые попадал шеф. О нем с уверенностью можно сказать применительно к неприятным для президента случаям: не видел, не знает, не присутствовал.

Но Лесков имел полное представление обо всем, что происходило в Кремле и за его пределами. Интересно, знает ли пресс-секретарь содержание Его разговора с вызванными в Кремль силовиками? Знает! Вот поэтому Лупатый и старается успокоить журналистов, ублажить их, подбрасывая кое-какую второстепенную информацию. Но содержание беседы с избранными силовиками верный Ему Димон ни за что не поведает никому. Еще бы, это — один из основополагающих мировых секретов! А Лесков настолько повязан с Ним, что служит не за страх, а за совесть. Хотя точнее будет как раз наоборот…

Страх — то, что движет людьми, делает их абсолютно преданными. Это на геральдическом щите Аракчеева было совершенно идеалистически написано об отношении Алексея Андреевича к государю: «Предан без лести». Естественно, основополагающим мотивом у всесильного графа был как раз страх.

Ну, если не за жизнь, то страх перспективы потерять благосклонность императора Александра I, а вместе с ней — и смысл собственного существования.

Все трое приглашенных в один из залов Кремля были как раз теми, кто недавно ездил в Вашингтон. Это — директора ФСБ, СВР и ГРУ.

На мини-совещание избранных Он не пригласил Своего министра обороны. И это был знак!.. Шойгур[56] открыто выступал против проведения Им некоторых военных операций. В частности, Кужегетович не проявил никакой ведомственной прыти при бескровном присоединении Крыма к России. Именно президенту пришлось нажать на министра обороны, чтобы ускорить воссоединение, названное недругами аннексией. Были у Шойгура и другие попытки несколько тормозить Его распоряжения.

Министр обороны пригласил Его в Сирию, на аэродром Хмеймим. Но выяснилось, что у Его победы горький осадок. В конце того же месяца произошел обстрел авиабазы террористами. Было потеряно семь боевых самолетов, погибли люди. А это негативно влияет на Его имидж во всем мире.

Шойгур же вознамерился стать маршалом, точнее, первым в истории тувинцем, удостоенным подобного звания. А тут такой неприятный казус!.. Представление министра обороны к заветному званию застопорилось по вполне объяснимым причинам.

Собственно, Он и Серый играли в одну игру, так как были масонами. Но Он шел дальше в Своих ходах-поворотах. И все потому, что Визионер[57] всегда старался вооружить свое главное «человекоорудие» более глубинными знаниями.

Награды…

К примеру, улучшенный прототип Шойгура, Аракчеев, отказался не только от орденов, но и от звания фельдмаршала! А ведь Алексей Андреевич сделал в свое время для России несоизмеримо больше, чем Сергей Кужугетович! Да, видимо, придется как-то исподволь заменить Шойгура на более управляемого генерала. Но это — в отдаленной перспективе…

Директора ФСБ, СВР и ГРУ, недавно побывавшие в Вашингтоне, дали Ему много нужной информации. И по ней Он вынесет абсолютно правильное и выверенное решение. Операции под кодовым названием «Крысиная нора» быть!..

Когда в кабинете начал сгущаться туман, Он ощутил давление в районе сердца.

«Старею…» — совсем некстати подумал Он.

Не хватало еще, чтобы Визионер ощутил Его состояние. Правда, от Мистера никогда ничего не утаить, но все эти мелкие ухищрения кое-чего стоят. Во всяком случае, инфралицо хотя бы внешне должно видеть, что Он бодр. Иначе…

Об этом «иначе» не стоило и думать…

— Ты еще на коне! — произнес Визионер, появляясь прямо в кресле.

Потусторонний гость сидел, рассматривая Его как ни в чем не бывало. Как будто Мистер только на минуту отлучился в соседнюю комнату и теперь вернулся. Но со времени последнего визита Визионера прошло несколько месяцев…

— Пять месяцев четыре дня семь часов двадцать три секунды! — весело сказал Мистер, наслаждаясь замешательством своего любимца.

— Надеюсь, я все делаю правильно? — спросил президент.

— Конечно, Володя. Ты — прекрасное человекоорудие! — подтвердил потусторонний гость.

Он не перевоплощался в «Басилашвили». Перед Спутиным Визионер выглядел мужчиной средних лет, как бы вобравшим в себя черты нескольких рас. «Кремлевский» Мистер — некий собирательный образ, так же, как и его земное «человекоорудие». Да, да!..

Для черни, гоев президент являлся чуть ли не отцом родным, заботившимся о вверенном Ему людском массиве. Особенно Он любил стихотворение Пушкина по «этой теме»:

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

Для родных и ближайшего окружения Он — благодетель, для олигархов — защитник их интересов и наворованного богатства. Всем Он нужен!.. Но нужен ли Он Визионеру как раньше?..

— Нужен! Не комплексуй, Володя. Ты еще увидишь небо в алмазах! — подтвердил потусторонний гость.

Шутник…