Крысиная нора

Двадцать процентов всего населения уже хронически живут за пределами нищеты, без какой-либо надежды выбиться хотя бы к уровню бедности. Уровень бедности — еще 40 % населения. Но официальный уровень бедности в РФ — это уровень бедности в Судане, где обширные районы охвачены голодом.

Ни объявленный промышленный, ни торговый рост не отражают реального экономического падения в стране. Средний класс предпринимателей в РФ так и не появился. Есть крупные воры и махинаторы, есть миллионная армия госчиновного сословия бюрократов, и эти две категории населения — взаимосообщающиеся сосуды, о чем они сами с наглостью заявляют».

— Довольно откровенно… — прокомментировал слова автора Бурлак.

— Слушай дальше!.. — откликнулся Ларин и продолжил чтение: — «Так называемые ельцинские реформы при Спутине лишь углубляют кризис и вселяют в абсолютное большинство граждан РФ одну безысходность. Искусственно сдерживаемая инфляция снова набирает силу. Другого и не предвиделось, раз экономика страны неизлечимо больна».

— Ты извини, Сережа, но все это нам известно по тем же аналитическим сводкам, — осторожно произнес Леонид Михайлович.

— Ты такой же торопыга, как мой зять! — вспыхнул начальник Управления аналитики, затем сказал мягче: — Дальше следует очень важный вывод: «Все это заставляет предполагать, что сама „непредсказуемость“ Спутина указывает на какую-то стороннюю силу за ним. Кто-то неслышно подсказывает, а если надо, то и диктует ему, что надо делать — не в интересах населения РФ, а в собственных интересах… Другими словами, кто-то словно определил, на каком месте и уровне должна быть РФ в мировом сообществе, и Спутин согласился». Но, к счастью, мы служим не ему, а народу истерзанной России! — воскликнул в заключение Ларин.

Он поставил книгу на полку и перевел разговор на более насущные дела:

— Как в Севастополе дела у наших ребят?

— Быстров и Котов вполне освоились. К ним уже присоединилась группа так называемых боевых магов Штатов, — ответил Бурлак.

— Ты, Леня, не боишься, что их представительница, Бетси Гордон, может попытаться отомстить Дмитрию за смерть Гарри Менвила?

— Исключено, Сергей Петрович. Как мне сообщил командир «магической» части Генри Вуд, с Гордон была проведена соответствующая работа. В частности, она посетила несколько сеансов одного из ведущих психоаналитиков Америки. Да и наши ребята не обнаружили со стороны мисс Бетси никаких признаков агрессии, даже скрытой.

— А ее напарник, Арчибальд Готлиб?.. — спросил Ларин.

— Он не привередливый. А вот Гордон поставила руководство тренировочно-подготовительного Центра в неловкое положение. Она затребовала… биде!

— Ну и в чем загвоздка? — передернул плечами начальник Управления аналитики.

— Еле-еле флотские тыловики нашли эту штуковину у себя на складе. Сегодня сантехники тылового управления ее должны установить.

— Это хорошо, Леонид Михайлович, что мы даже в вопросе биде не подкачали перед нашими зарубежными партнерами. Ты продолжай держать меня в курсе всех событий в Севастополе: моральный климат, степень готовности участников совместной операции. Ну, ты сам все знаешь… — Ларин поднялся со стула.

— Непременно буду докладывать! — отозвался Леонид Михайлович, тоже вставая.

Глава 17

Первой тренировкой по подготовке к операции «Крысиная нора» была работа на скалодроме.

Скалодром — шестнадцатиметровая громада, установленная в особом ангаре, имитирующая скалу с разнообразным рельефом. Я ее видел еще в первый свой приезд сюда, в тогдашний батальон консервации автомобильной техники. Неплохое, должен доложить, устройство…

После завтрака нас выстраивает старшина и объявляет по-русски:

— Всем номерам приготовиться к скалолазанию! Номер Четыре, объясни Ивану и Тушке!

Я и Котов с трудом сдерживаем смех. Нашим иностранцам присвоены номера: Один и Два. Они звучат непривычно для старшинского уха — Уан и Ту. Усач, естественно, переиначивает их на русский манер. «Тушка»-Гордон, правда, пытается выяснить у меня и Вити, мол, что означает эта не совсем похожая переделка с английского оригинала. Но со старшиной она по поводу коверканья не спорит. Точнее, не успевает. Наш главный и непосредственный начальник зычно кричит:

— Отставить!.. Разговорчики в строю!..

Бетси надувает губы, но замолкает.

И вовремя — в коридоре появляется инструктор, плотный молодой мужчина в тренировочном костюме. Это сын Михаила Григорьевича — Олег.

Усач командует:

— Отделение!.. Равнение на… лево!..

Все мы, русские и Иван с Тушкой, четко выполняем приказ…

Мне все здесь, в Центре, знакомо, более того, даже старшина-цербер почти как родной. Мне приятно видеть и его сына, которого я в свое время «отмазал» от суда.

Но при людях ни я, ни Олег не выказываем ни малейшей тени этого знакомства.