Крысиная охота

— Ладно, Никита Владимирович, не будем обмениваться взаимными колкостями. Все, что вы скажете в этой комнате, никоим образом не будет использовано против меня. Давайте умерим свои амбиции и свою компетентность. Уверен, вам есть что сказать в мой адрес, но зачем? Мы же не на публике, и вгонять меня в краску бессмысленно. А почему с вами беседует один из несостоявшихся клиентов — вы уж сами догадайтесь, это несложно. Это не допрос, Никита Владимирович, где вы видите бланк допроса? Нам допросы не нужны. С вами все понятно. Нет, разумеется, с вашим делом разберутся, как следует, и накажут кого попало, — генерал усмехнулся, — но что-то нам подсказывает, что обойдутся без вас. Хотите полюбопытствовать? — генерал потянулся к портфелю, стоящему сбоку от стола, извлек из него планшет с логотипом надкусанного яблока и начал что-то щелкать. — Вот, смотрите, — он развернул экран к арестанту. Качество видеоклипа было неважным, но картинка шла. Оператор снимал перепуганного жалкого человечка — тот лежал на полу и умирал от страха. — Узнаете свое творчество? Мне очень жаль, Никита Владимирович, что это замечательное видео вы не смогли выложить в сеть и вряд ли сможете, но постарались вы на славу, снимаю шляпу. Министр под впечатлением.

— Как он там? — криво усмехнулся Никита.

— Долго слезы лил, качая головой, — хохотнул Григорий Алексеевич. — Вы правы, это жалкая, ничтожная личность. Как говорится, мерзкий сукин сын, но это наш сукин сын. Будем считать, что господин министр отделался бабьим испугом. Не волнуйтесь, обработанный вами чиновник будет продолжать работу после того, как выпишется из больницы, а эту запись, если не возражаете, я возьму себе на память, дабы Анатолию Феоктистовичу лучше работалось.

— Послушайте, генерал, от меня-то вы что хотите? — прохрипел, сглотнув слюну, арестант. — Поболтать пригласили? Знаете, у меня отсутствует желание с вами болтать — во всяком случае в нынешних обстоятельствах.

— А других обстоятельств не будет, Никита Владимирович, — резко перебил Олейник. — Понимаю, что вы рады поменяться со мной местами и чтобы я был связан, а в руках у вас, помимо пистолета, была видеокамера. А еще подруга под боком. Ваша девушка погибла, Никита Владимирович, ее не вернуть, и в этом виноваты только вы. Не буду отягощать ваше состояние сообщением о том, что мы нашли тело. Тело не нашли — ищут. Уверен, что найдут. Вы сами-то верите, что она жива? Погуляли, и хватит, уважаемый «мститель».

— Что вы хотите? — с усилием повторил Никита. Плечи заключенного поникли, глаза, немного оживившиеся, снова потускнели. — Вы же не держите меня за полного идиота, генерал? Вы не станете афишировать, кого вам удалось отловить этой судьбоносной ночью. С одной стороны, почет и слава, а с другой — любопытно, почему эта шайка прибыла именно сюда? Что она хотела этим сказать? Большие боссы дело уладят, но как насчет широкой общественности — этого вечного раздражителя? Полагаете, я тешу себя надеждой на суд, пусть даже закрытый? Как долго меня продержат в камере? Думаю, недолго…

— Да, вы рассуждаете логично, — согласился генерал. — Но признайтесь, закончить свои дни можно по-разному. Люди не любят, когда их пытают по двадцать часов в сутки. Имеются методики, вы должны знать. «Испытуемое лицо» претерпевает адские муки, но никак не может умереть. Молит Господа, чтобы эта пытка, наконец, закончилась, просит о смерти, но все впустую. Он живой, он на грани, но никак не может через нее перешагнуть, и этим страданиям нет конца… — генерал сделал трагическую паузу, склонил голову. А визави, похоже, потянуло в сон.

— Хотите-то вы чего, генерал? — устало спросил Никита.

— Назовите своих сообщников в этом городе.

— Ба… — арестованный очнулся и сделал удивленную гримасу. — Вы же их арестовали, нет?

— Боюсь, что не всех.

— А кого взяли? — поинтересовался Никита.

— Какой вы хитренький, Никита Владимирович, — шутливо погрозил пальцем Григорий Алексеевич. — Так я вам и сказал.

— Да скажите уж, что вы теряете?

«А что я действительно теряю?» — подумал Олейник. Он улыбнулся заговорщицкой улыбкой и неторопливо, растягивая удовольствие, принялся перечислять прибранных по наводке предателя соучастников: Рыжова Наталья Геннадьевна — ведущий специалист, заместитель директора областного архива; Шевелис Юрий Германович — ответственный редактор загибающейся вечерней газеты; Пустовойтов Аркадий Семенович — спроваженный на пенсию в прошлом месяце секретарь Яровольского областного суда, и еще трое.

Он перечислил имена и замолчал.

— Но это все, — пробормотал Никита — его опухшее лицо потемнело, заблестело что-то в мутных глазах. — С другими мы не контактировали…

— Вы загубили жизнь этим людям, — вкрадчиво сказал генерал. — Впрочем, люди знали, на что шли, никто не гнал их в ваши соумышленники. Вижу по глазам, Никита Владимирович, что список не полный. Поэтому вы и здесь. Придется признаться, если не хотите полную занятость по двадцать часов в сутки.

— Кто из этих людей нас предал?