Крысиная тропа

Последующее очень напоминало приезд в Афины, за тем исключением, что машину вел сам Михаил, а квартира, где он устроил Рыжова, была ужасно маленькой и тесной. Новый опекун по-хозяйски уселся в кресло и скучно сообщил:

— У нас мало времени.

— Что вы имеется в виду?

— То, что сказал. — Михаил закурил сигарету и с удовольствием затянулся. — Вас научили, как принять прежний облик?

— Да.

— Сегодня мы отправимся в банк: вы переведете деньги в Марокко на имя Николаса Герберта, после чего Манолис исчезнет, а вы становитесь Гербертом. Паспорт я вам дам. Ирландский. Если быстро отмоетесь от того, что с вами сотворили, то полетите в Марокко уже ирландцем. Мальта маленький остров, не стоит здесь долго мозолить глаза.

— А как действовать в Марокко? — вкрадчиво поинтересовался Рыжов.

— Вас будут ждать у аэропорта, в машине. Ее номер, приметы и имя встречающего я вам скажу. Он решит вопрос с деньгами и отправит прямиком в Ирландию, где с вами вступит в контакт вот этот господин.

Михаил вынул из кармана объемистый бумажник, достал из него цветное фото и показал Рыжову. На фотографии был запечатлен спортивного вида мужчина лет тридцати пяти с короткой стрижкой и ранней сединой на висках. Его лицо показалось Николаю Ивановичу знакомым: может быть, приходилось когда-то встречаться, всех ведь не упомнишь.

— Его зовут Джеймс Тирни, — Михаил спрятал фото. — Запомнили имя и внешность?

— Имя лучше, — не стал скрывать Рыжов. — Ничего, разберемся, — и не удержался-таки от вопроса: — А как его звали раньше?

— Не имеет значения, — сухо ответил Михаил, и выражение его лица сделалось еще более унылым. — Приведите себя в порядок после дороги, а потом поедем в банк.

Через пятнадцать минут они отправились в банк. Николай Иванович ожидал чего-то подобного если не Риге, то Афинам, но Михаил привез в самую обыкновенную финансовую контору. Перевод денег и оформление документов не вызвали никаких затруднений, и час спустя Рыжов вновь очутился в малогабаритной квартирке.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы перестать быть Манолисом? — Михаил впервые бледно улыбнулся.

Николай Иванович пожал плечами.

— Час, может, два. Но загар я все равно никуда не дену.

— Загар — ерунда. Приступайте, а я навещу вас через два часа.

Оставшись один, Рыжов хотел тут же раздавить каблуком и выбросить в мусоропровод ненавистную фальшивую челюсть — как ее ни подгоняли в Юрмале, все равно, надев произведение «специалиста по пластике» лица, Николай Иванович чувствовал себя словно взнузданная лошадь. Однако немного поразмыслив, он здраво рассудил — в жизни еще может статься всякое и вдруг приспособления юрмальского умельца пригодятся?

Сняв контактные линзы, он аккуратно упаковал их вместе с челюстью в проложенную ваткой пластмассовую коробочку и спрятал в сумку. Теперь на свет появился заветный флакон с жидкостью, снимающей краску с волос. Живо вспомнились страдания Кисы Воробьянинова. Стараясь не думать об этом, Рыжов включил горячую воду, задернул пластиковые занавески, встал в квадратное эмалированное корытце душа и подставил голову под тугие струи.

Сначала он вымыл волосы шампунем, а затем, как инструктировал «хирург», открыл флакон и обильно смочил пахучей бесцветной жидкостью голову. Кожу начало немилосердно щипать, но Николай Иванович терпел. Потом вновь сунул голову под душ и с злорадным удовлетворением увидел, как в сливное отверстие потекли бурые пенистые потоки. Жжение кожи постепенно прекратилось. Еще раз ополоснув голову, Рыжов вышел из душевой, включил фен и, стоя перед зеркалом, начал сушить волосы, приподнимая их расческой, — хотелось побыстрее увидеть результат.

Наконец, волосы подсохли, и он радостно рассмеялся: краска сошла, а вместе с ней чудодейственное средство убрало и легкую курчавость. Теперь Николай Иванович приобрел свой прежний вид, если не считать смуглости кожи.

Вскоре объявился Михаил. Увидев Николая Ивановича, он восхищенно прищелкнул языком и попросил его одеться, чтобы сфотографироваться на паспорт. Пока временный хозяин квартирки переодевался, «опекун» приготовил к работе японскую фотокамеру. Отсняв несколько кадров, он посоветовал Рыжову никуда не ходить и отдохнуть, а сам обещал наведаться вечером.

После его ухода Николай Иванович, чтобы заглушить очередной приступ страха, махнул стакан водки, закусил бутербродами с копченым мясом и маринованными овощами и завалился на диван. Вспомнилась Маша, вновь взыграло ретивое, но он сумел подавить в себе все желания и, одурманенный алкоголем, задремал…

Разбудил его звонок в дверь: приехал Михаил. Он прошел в комнату и, церемонно поклонившись, протянул Рыжову паспорт.

— Теперь вы Николас Герберт. Виза в Марокко есть, никаких проблем. А вот билетики на самолет. Утром улетаете. Я отвезу и провожу.

…Ни свет ни заря, когда небо еще только-только стало отливать розовым перламутром, он уже звонил в дверь. Наскоро проглотив чашечку растворимого кофе и на ходу дожевывая бутерброд, Николай Иванович собрал вещи и вышел из квартиры.