Крысиная тропа

— Подумай, — невесело усмехнулся Владимир. — Все-таки предлагают полсотни тыщ зелеными и новенькую тачку! А дело и так тухлое.

— Ага, вот я сижу и прикидываю, — в тон ему ответил Сергей, — как бы их выманить из логова, на какую приманку? Что может заставить наших новых «друзей» показаться?

— Хочешь сделать вид, что согласен, и, как хитрые ученики в школе имеют по два дневника, вести два дела одновременно? Одно в соответствии с их условиями, а другое настоящее?

— Это было бы замечательно! Однако существует столько «но»… Слышал, они просят ограничиться формальными мероприятиями! Значит, с ними связан неизвестный нам коррумпированный сотрудник, который сможет проверить, что делается в действительности, а не на бумаге! И боюсь, что этот человек не простой оперативник, а некто из тех, кто отдает нам приказы!

— Выходит, никому не можем доверять? — сокрушенно спросил Тур.

— Почему? — усмехнулся Серов. — А друг другу?

— Все шутишь?

— Шутки шутками, но «контролер» не обязательно сидит в нашем Управлении. Возможно, это человек, который или имеет право по должностному положению, или может, пользуясь приятельскими отношениями с нашим руководством, не подозревающим об истинной подоплеке, поинтересоваться делом Рыжова. А возможно, все обстоит еще проще: эта пленочка просто блеф, хорошо рассчитанная психологическая провокация!

— Доложишь завтра Мякишеву? Дашь ему послушать?

Серов долго молчал, прежде чем ответить:

— Не знаю. Сейчас уже ничего не знаю…

Глава 8

В «Каштан» Эмиль отправился с Леней Барабаном — известным дельцом в сфере автосервиса. В наше время, когда любой хоть немного зарабатывающий и уважающий себя человек предпочитает ездить на собственной тачке, такие, как Леня, всем нужны и все их знают. Барабан утверждал — Лечо обращался к нему по поводу ремонта автомашины, который был проведен качественно и в сжатые сроки. Естественно, за соответствующую плату: Леня никогда ничего и никому не делал даром. Но с Эмилем его связывали давние приятельские отношения, поэтому он счел неудобным отказать корешу в просьбе и не стал расспрашивать, зачем тому понадобился Лечо, поскольку Барабан не имел привычки совать нос в чужие дела, но и очень не любил, когда совали нос в его. Вообще любопытство, в любых его проявлениях, он считал страшным пороком, тесно связанным со стукачеством, и искренне сожалел, что любопытных нельзя безнаказанно убивать: Лене было что скрывать в своем бизнесе…

Единственное, что он себе позволил, услышав просьбу приятеля, так это выразить недоумение.

— Ты меня сильно удивляешь, — горько причмокнул губами Леня и сокрушенно покачал крупной головой. — Я не желаю знать, зачем тебе вдруг понадобился этот охламон, но считаю своей святой обязанностью предупредить: Лечо человек не нашего круга! Ты меня понимаешь?

— Да, — кивнул Эмиль. — Но мне нужно решить с ним некоторые дела.

— Какие вообще могут быть дела с этими?.. — Барабан презрительно скривился. — Впрочем, ты просил, тебе нужно, поэтому — едем!.. — он направился к своему жемчужно-серому «мерседесу». Эмиль поехал следом на темном «опеле».

Когда припарковались у бара и вышли из автомобилей, Барабан приобнял приятеля и шепнул:

— Сегодня ты мой гость, за все плачу я. Сведу тебя с этим обормотом и тут же уеду. Не взыщи: мне тоже нужно решить некоторые дела.

— О чем разговор? — Эмиль ласково похлопал его по тыльной стороне ладони, уже обильно усеянной старческой «гречкой», и с грустью подумал: таких приятелей, как Леня, с каждым годом становится все меньше и меньше. Что он станет делать, когда их не останется совсем?

Бар напоминал небольшой ресторан, где кроме различных напитков готовы предложить не только легкие закуски, но, например, и курочку-гриль. Уютный и в то же время выдержанный в строгом стиле зал имел множество ниш, закоулочков, глухих и решетчатых перегородок из полированного дерева, создававших впечатление, что ты оказался в лабиринте. Наверное, даже при большом наплыве посетителей здесь всегда можно отыскать укромный уголок и уединиться в нем с прелестной дамой или деловым партнером. Но сейчас зал был пуст: как говорят американцы — время ленча еще не наступило.

Леонид подошел к стойке и пошептался с барменом. Тот бросил быстрый взгляд на Эмиля, кивнул и ушел, а его место тут же занял другой бармен.

— Сейчас позовут, — обернулся к приятелю Барабан. — Он в директорском зале.

— Тут есть и такой? — усмехнулся Эмиль, но, услышав за спиной чужие шаги, замолчал и обернулся.

Его откровенно разглядывал стоявший сзади молодой темноволосый парень в модной куртке. Не сказав ни слова, он резко развернулся и ушел.

У старого шулера вдруг возникло сосущее чувство под ложечкой, словно он давно не ел, — это было хорошо знакомое ему предчувствие грядущих неудач. С таким чувством он никогда не садился играть, но здесь отступать уже поздно!