Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

Хорст узнал об этом высказывании Никласа гораздо позже, когда увидел фильм, и это имело последствия, которые трудно было предсказать. Пока же он был всем доволен. «Этот день был для меня самым лучшим, — сказал он нам. — Столько людей хотели пожать мне руку за моего отца, сказать, что он был достойным человеком! Это все, чего я хочу, ничего больше».

18. 1944, Лемберг

Шарлотте и Отто каким-то образом удалось преодолеть отчуждение. Возможно, помогла безнадежная военная ситуация, возможно, беременность Шарлотты шестым ребенком. Она решила его оставить — вероятно, ради сближения с мужем.

Но надежда на это продержалась недолго. В феврале ближайшего коллегу, доверенного человека и тезку Отто, Бауэра, убили на улице перед его домом в Лемберге. Это сделал советский агент, переодетый немецким солдатом[358]. Отто был потрясен, теперь он не мог, как ни храбрился, доверять даже тем, кто носил немецкую форму. «При всех трудностях, — писал он отцу, — я по-прежнему не унываю, меня радует работа, особенно в эти напряженные времена»[359]. По мнению Шарлотты, Отто Бауэр не был убежденным нацистом, что не мешало ему быть умным, достойным человеком, надежным и верным. По случаю утраты она снабдила его имя в своем дневнике крестом. В семейный альбом легла фотография уже убитого Бауэра. Как сказала Шарлотта своей невестке Ильзе, пуля предназначалась для ее мужа.

В эту трудную пору, когда к Лембергу приближался фронт, а вместе с ним ожидание «апокалипсиса», распространился «юмор висельников». Шарлотта не желала отказываться от светской жизни и предавалась верховой езде и лисьей охоте в компании фрау Тир, чей муж Теобальд в это время сворачивал Яновский концлагерь[360], где держали Майкла Каца, и пытался замести следы массовых убийств в Лемберге и окрестностях. Но можно ли было замести все следы? Отто забыл о светской жизни и с головой ушел в работу. По мнению Шарлотты, он впал в уныние. «Положение очень плохое», — повторял он. «Не мешай мне развлекаться, — просила Шарлотта, — кто знает, долго ли еще это продлится»[361]. Ей хотелось урвать побольше удовольствий, пока еще была возможность.

Признаки перемен были повсюду: немецкая армия отступала по всей Европе, сопротивление ей — вместе с ответными карательными мерами, как когда-то в Бохне, — усиливалось. Весной газеты сообщали о событиях в Риме в конце марта, когда полк полиции СС Bozen, маршировавший по Виа Разелла и распевавший «Хорста Весселя», был атакован партизанами. Тридцать три тирольских солдата погибли, и, как пятью годами раньше в Бохне, Гитлер приказал казнить по десять итальянцев за каждого убитого немца. В облаву попали 335 итальянцев, их отвезли в Ардеатинские пещеры на окраине Рима и расстреляли[362]. Репрессии в Риме не могли не напомнить Отто о Бохне.

Шарлотта, готовившаяся покинуть Лемберг, к которому приближалась Красная армия, устроила прощальный чай. Владислав, обожаемый слуга-украинец, предложил ей увезти все лучшее, что было на вилле, пусть и не принадлежавшее ей, чтобы оно не попало в руки советских солдат. Спустя годы она сказала Отто-младшему, что отвергла это предложение. «Я была строга и по части не принадлежавших нам вещей решила: „Все не мое останется в доме“»[363]. Ее упорство разочаровало Владислава, она запомнила его грустный вид. Он остался в ее памяти человеком, беззаветно преданным «первой леди Лемберга».

Весной 1944 года Шарлота и дети покинули Лемберг и вернулись в Тумерсбах. Отто остался в Галиции — но ненадолго. «Пал Тернополь», — записала Шарлотта в понедельник 17 апреля. Когда Красная армия была уже менее чем в 125 км от Лемберга, Гиммлер представил на подпись Гитлеру новый приказ — о присвоении бригаденфюреру СС Отто Вехтеру (СС № 235 368) звания группенфюрера СС[364]. Теперь Отто стоял всего на одну ступеньку ниже самого рейхсфюрера. «Я оправдаю ваше огромное доверие неустанным трудом», — заверил Отто Гиммлера. Отступление требовало беспримерной верности. «Я выполню любое задание и гордо встречу любые испытания, помня об обязанностях, налагаемых членством в рядах ваших СС, беззаветно преданных фюреру»[365]. Шарлотта получила от Отто фотографию Гиммлера, инспектирующего дивизию ваффен-СС «Галиция».

5 июня 88-й пехотный полк армии США вступил в Рим[366]. Советские войска были уже в пятидесяти километрах от Лемберга.

В июле Отто получил от Гиммлера подарок — книгу с надписью «Лучшие пожелания ко дню рождения». Шарлотта выражала надежду, что англичан удастся убедить примкнуть к борьбе немцев против Советов. «Надеюсь, англичане утомятся и присоединятся к нам», — сказала она Отто. Препятствуют этому, жаловалась она, евреи: «Вечно во все влезают и все отравляют»[367].

20 июля Шарлотта с облегчением откликнулась на неудачу покушения на Гитлера: «Слава Богу, обошлось»[368]. Она слушала фюрера по радио: «Погода хорошая, фюрер выступил в час ночи».

На следующий день дом в Лемберге пострадал при авианалете. Шарлотта написала мужу, что, судя по сообщениям, русские уже окружили город.