Крысиные гонки. Часть 3

Собрались перед адм.зданием. Все мятые, несвежие; порядком, признаться, воняющие - и пОтом, и последствиями питья некипяченой несвежей воды, а проще говоря, фекалиями. Жаждущие спасения, воды, кормёжки, отправки домой. Жаждущие информации.

Нате, получите: новой информации воспоследовало с избытком. И новых впечатлений.

Сначала их загнали - как овец, честное слово! - в большое помещение ресторана; второго, обеденного, с крышей из натянутой жёлтой пластикатовой ткани. Раньше Рамоне тут нравилось больше чем в малом, - тут, хотя из-за некапитальной, тканевой крыши всегда было жарче - кондиционеры не справлялись, но из-за того, что лучи яркого африканского солнца заставляли гореть оранжевым натянутую огромным шатром ткань, всё тут днём казалось ярким, оранжевым, праздничным.

Сейчас тут царил беспорядок: валялись перевёрнутые стулья, столы сдвинуты, скатерти сброшены на пол, на полу же осколки битой посуды. Это точно молодняк развлекался метанием тарелок, уроды; кстати, где они? А, и они здесь. А как же.

Как-то это мало походило на то, что их сейчас организованно препроводят в аэропорт и отправят домой; тем более что ни одного сотрудника посольства, консульства, или хотя бы 'Пегаса' не было. Больше это походило на виденные по телевизору кадры фильмов про времёна фашистской оккупации: согнали деревенских на площадь, и сейчас комендант, или кто там, будет вещать. ' -Курка, свинка, млеко, партизанен пиф-паф!'

И 'тапочники' действовали сноворовисто, привычно - видимо, не первый отель шерстили. Окружили, держа автоматы не то чтобы наизготовку, но вполне под рукой, и скалились, беззастенчиво разглядывая и между собой переговариваясь. Чувствовали себя тут хозяевами; да они и были хозяевами.

Рамона отыскала глазами толстенького юриста, как его? Владлен назвала его супруга - чо-то он притихший, а ведь самое время вроде как 'высказать претензии' и 'вчинить иск'. Дошло до придурка, что эти тут любой 'процесс' выиграют - вон их сколько, 'адвокатов с автоматами'.

О, и Али тут. ' - Будим делать пирикличка и срафнить списки!'

- Али, слышь. А где Аббас? Где все? Эти вот... они вообще кто? - спросил негромко, стараясь не нарываться, Женька.

- Ето... Ето новый власть. Пиридставитили Исламский Камитет! Вот! - оторвавшись от бумаг, указал рукой Али, и все обернулись. В открывшуюся стеклянную дверь вошёл абрек, вернее, в точности как на фото и репортажах по ТВ выглядел какой-нибудь душман времён Афганистана, Чечни или Ливии с Сирией: непонятно-средних лет, ему можно было дать и 30, и сорок пять; с окладистой чёрной как смоль бородой по грудь, столь нехарактерной для египтян; смуглый, с быстрыми властными движениями и повелительным голосом. Одет он был 'по военному' в отличии от сброда 'тапочников' - в песочного цвета камуфляж, песочные же берцы с матерчатым верхом, такого же цвета бейсболка, перевязанная зелёненькой ленточкой с чёрной арабской вязью по ней. Автомата у него не было, зато был большой пистолет в пластмассовой серой кобуре на ремне, такой большой, что нижняя часть кобуры была пристегнута к бедру ремешком, чтобы не болталась. Также на ремне у него висел здоровенный нож...

Судя по всему, он был тут главный. На ходу он что-то по своему говорил поспешавшим за ним нескольким арабам, и выглядело это как авианосец, идущий во главе авианосной группы из эсминцев, крейсеров и всякой прочей мелочи. Или как лев во главе прайда.

Оп-па, а это кто? Этого я знаю, этот из обслуги отеля. Это ж бармен из холла, я его помню, хотя он недавно работал. Вообще, все из местных, кто не слинял с началом событий по домам, тоже были здесь: и улыбчивый Халид с тремя такими же молодыми сподвижниками, и ещё несколько парней, время от времени мелькавших на территории и бог знает чем живших всё это время; и несколько разновозрастных и по-разному одетых других египтян, которые на территории не мелькали, и, видимо, отсиживались в своих магазинчиках.

Они стояли отдельной группкой, не смешиваясь с 'гостями', и с подчёркнутым вниманием смотрели на Али, который был для них сейчас определённо начальством; а при появлении бородатого с эскортом уставились на него. Прям ели его глазами; Рамоне пришло в голову такое определение как 'верноподданно'. Ишь ты, даже на Аббаса прежде так не смотрели, видать и правда всерьёз власть сменилась.

Замеченный ей знакомец, бывший бармен, теперь явно был 'из этих' - молодой невысокий парень был в джинсах, в светлой футболке - и с автоматом на ремне. И он шёл рядом с бородатым, и со вниманием слушал его реплики.

Бородатый только скользнул взглядом по толпе 'гостей' и подошёл к группе соотечественников, заговорил с ними жёстко, повелевающее. Его также как сопровождающие с почтением слушали.

Началось 'собрание'. Собственно, вёл его Али; он поначалу со всем возможным уважением выслушал обращённую к нему длинную тираду бородатого, поклонился, что-то ответил по-своему; и обратился к 'гостям':

- Ээээ... придставляю вам новый босс. Ето есть Джабар... аль-Мас... эээ... Джабар Несокрушимый. Он есть типерь тут главный, в...