Крысиные гонки. Часть 3

Его беспардонно перебил длинной фразой парень с автоматом, тот, что был раньше барменом. Чёрные его глаза так и зыркали по толпе гостей.

Али выслушал его, поклонился ( - 'Ого!' - отметила для себя Рамона) и поправился:

- Главный тут, в атели... - он с трудом подбирал слова, - И в близких ателях вот он - Гамаль. Он... он типерь тут главный от Исламский Камитет. Джабар Несокрушимый - подобострастный поклон в сторону стоящего к нему поодаль боком бородатому, продолжавшему что-то внушать почтительно его слушавшим соотечественникам, - есть старший над всем восток Шарм-аль-Шейх! Он отвичать за парядок и законность ваапще! И за соблюдение норм шариат. Джабар есть амир восток Шарм-аль-Шейх - панятна? Гамаль - амир наш атель. И есчо три атель он амир.

Он помолчал, погрустнев; видимо переживая, что вовремя не ушёл и не стал тоже 'амир трёх атель', и продолжил:

- Сийчас мы сделаем перекличка по номерам атель и фамилий!

Он стал называть номера и фамилии, а гости отзывались; Али что-то помечал в списках. Если кто-то не отзывался - он возвращался, выкликая жильцов соседних номеров, и вдавался с ними в длинные и путаные выяснения куда делись жильцы из номеров пустующих. Это оказалось долго и нудно; гости сначала исподтишка, потом открыто стали поднимать валяющиеся тут и там стулья, рассаживаться на них, а то и на пол. Двое настойчиво запросились в туалет; Али беспомощно обернулся на расхаживающего среди гостей и что-то высматривающего Гамаля; а тот сначала злорадно запретил, а потом, когда просящихся стало уже четверо; и одна несчастная, ставшая чуть ли не зелёной от невозможности терпеть, тётка, даже, кажется, обделалась, позвал одного из тапочников, и тот куда-то их сводил.

- ...куда уехать?.. Это точно? Вы сам видеть? В аэропорт уехать? Вместе с ребёнка? Кагда? - продолжал дотошно докапываться Али, как будто не всё равно ему было кто и куда из бывших гостей драпанул из отеля с началом событий. С другой стороны хотелось верить, что это свидетельствовало о том, что порядок восстанавливается, и новая власть не пускает дела на самотёк...

Уже и бородатый Джабар закончил с египтянами, и те ушли; а Джабар в сопровождении пары 'солдат' отправился к бару, откуда, вернее, из глубины помещения, кто-то из бывшей обслуги тащил уже бутылки с водой, картонные коробки с соком, горячий чай... А Гамаль всё расхаживал среди гостей, и, как заметила Рамона, несколько раз, что-то или кого-то высмотрев, довольно и злорадно улыбнулся.

Наконец перекличка закончилась, и Али отдал списки с пометками Гамалю. Тот рысью подбежал к бородатому, рассевшемуся в кресле у стойки и пившему чай в торжественном одиночестве; о чём-то с ним перетёр, и вернувшись к гостям и Али, распорядился:

- Щенщин атдельна, мущщин атдельна! Вот суда щенщин, суда - мущин! - он показал рукой.

- Зачем это?? - возмутился кто-то, но Гамаль не удостоил его ответом. Оробевшие гости стали перетасовываться по полам.

' - Наверно так у них по шариату положено?..' - робко вполголоса предположила некая тётка.

- Какое мы-то отношение имеем к шариату? - хмуро заметил мужчина, и та замолчала растерянно.

Рассортировались; в том числе и анимация. Сволочь Али и мерзавец Гамаль знали ведь, что они-то не из 'гостей', они относились к обслуге отеля; но когда Аганазар попытался по-свойски подойти к новому тут 'начальнику', Гамалю, и поговорить в тему, тот только отрицательно покачал головой, перехватил поудобнее автомат и скомандовал:

- Нэт! Как фсе!

Ясно стало, что деление сейчас идёт на 'наши-чужие' отнюдь не по принадлежности к отелю, даже не по принадлежности к 'Пегасу', которому отель и принадлежал и который до последнего времени тут и рулил всем, назначал начальников, тасовал персонал; - теперь разделение шло по другим критериям. Вот даже Али был для них сейчас, видно, не вполне 'свой'; а лишь 'помогальник'. И не 'свои' были ушедшие уже египтяне; и уж точно не свои были они, европейцы; неважно, что, к примеру, тот же Аганазар совсем даже и не русский, а азербайджанец.

Разделились, растерянно ожидая продолжения. Хоть бы воды сначала дали, или покушать! - а с кухни начинали доноситься аппетитные запахи...

Подошёл напившийся чаю бородач. Нехорошо осмотрел женщин, останавливая взгляд маслянисто блестящих чёрных глаз на молоденьких, что-то по своему сказал Гамалю; тот угодливо захихикал. Подошёл к мужчинам. Лицо его сделалось жёстким, а взгляд цепким, ощупывающим. Спросил о чём-то Гамаля - тот ответил. Потом обратился к 'гостям', которые при его приближении непроизвольно, хотя он и не требовал, повставали кто сидел, - Гамаль перевёл:

- Кто работаль большой фирма? Кто есть владелец большой своя фирма?

Все молчали. Как-то у всех мужчин одновременно возникла мысль, что бородач с пистолетом не собирается становиться партнёром какой-бы то ни было фирмы, не для того спрашивает.

- Не понимать?.. Кто есть босс свой фирма, тот ехать домой первый! Ну?

Из женщин это обращение услышали. Раздалось:

- Лёша, Лёш, что ж ты??