Крысиные гонки. Часть 4

огда. Выбора-то нету.

Он на цыпочках метнулся обратно в комнату:

- Ва-аля!! - свистящим шёпотом, как будто на лестничной клетке могли услышать, - Валь! Бежим отсюда!

- Как? - она подскочила и стала розоветь.

- Там дверь подпёрта, но на площадке пока никого нет! Сейчас откроем - там шатается, - и вниз! Пробежим быст

ро по лестнице - и за дом! Там не поймают! И - к гаражу.

- Пойдём! - Валентина подскочила, лихорадочно стала хвататься то за одно, то за другое. Сбережения не забыть!

Документы! Оружие - обороняться от этих бандитов!

Пробежала на кухню, схватила самый большой кухонный нож; Макс аж удивился её внезапной бойкости - Пойдё

м! Нам всё равно терять нечего, раз они приехали нас уби-ивать!

- Нечего нам терять, Валя! Прорвёмся, Валя!

- Прорвёмся, Максик!

***

- Во, Американец, держи! - отряхиваясь от пыли, Ромка-Рэм притащил, на ходу расправляя, довольно хорошую и

большую кожаную куртку на меху. По её жестяным складкам видно было, что она где-то долго пылилась, тщательно свё

рнутая и упакованная в пакет, и её почему-то не взяли с собой прежние жильцы, когда съезжали. А, ну ясно, почему не

взяли - меховая подстёжка вся в лысинах, побитая молью; тряхнёшь - так и сыплется какая-то труха... Но всё лучше, че

м плащ.

- У твоих соседей по лестничной площадке нашёл, Американец! Там не живёт никто, и замок сломан - а ты не зн

ал?? И кто-то уже пошарился. Но на антресоли не лазил. А мне не в лом. Там ещё соль есть - три пачки, я у входа сло...

- Аааа, су-ка, чо ты делаешь??! - дико завопил пацанячий голос в подъезде, и тут же грохнул выстрел. Владимир

подскочил, всю вялость сняло как рукой. Из соседней комнаты вылетел Женька, сжимая в руке Беретту. В руках Ромки

тоже моментально появился ствол. Владимир автоматически лапнул висящую на боку кобуру - пусто... Что случилось

??

Все вместе вылетели в прихожую, Женька первый, рванул, распахивая, дверь.

Мимо двери пятился Макс, Максим Григорьевич, и его жена, жирная крикливая тётка; одетые как 'на улицу', с р

юкзаками; и главное - они тащили с собой Алёну-Лёшку!!

*** ЗАГАДОЧНЫЙ ДИЕГО

***УПОВАТЬ НЕ ТОЛЬКО НА БОГА

***СОВЕЩАНИЕ. ОСОБЕННОСТИ ДЕРЕВЕНСКОГО БИЗНЕСА В БП-ПЕРИОД

***СОВЕЩАНИЕ. ЗЛОВЕЩИЕ ПЛАНЫ ВАДИМА

***ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ

***ПЕЧАЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ

СОВЕЩАНИЕ. КРОВАВЫЕ ПЛАНЫ АРТИСТА

- Какими разными путями

Идут желанья наши и судьба!..

- таким предисловием открыл 'совещание актива' староста.

Сидели за столом втроём: он, Борис Андреич, формально глава территориального образования 'Озерье', и нефо

рмально - его повелитель и почти что владелец; и его 'верные сподвижники':

Бывший юрист Вениамин Львович Попрыгайло, аккуратно побритый, в нарядном свитере, из-под которого на бо

ку топорщилась кобура пистолета; с демонстративно непринуждённым видом курил тонкую женскую сигаретку, явно д

емонстрируя, что 'вы тут кувыркайтесь - а я сам по себе; сюда так, зашёл послушать ваши глупости'. Сигаретка явно бы

ла не потребностью курить, а знаком статуса - с куревом в деревне было плохо. Мало кто догадался летом посадить сам

осад, и теперь самокрутки были ещё той валютой - а тут целая сигаретка, да ещё с золотым ободочком!..

Бывший же журналист (и 'политтехнолог', как он любил себя называть) Сергей Петрович Мундель-Усадчий, пл

охо, кусками бритый; неухоженный и нервный, принюхивался и нервно поёрзывал на табурете - он тоже хотел курить, н

о попросить сигарету стеснялся, опасаясь нарваться на отказ, что больно ударило бы его по самолюбию. Потому он дем

онстрировал, что 'давно бросил - и не тянет!'. Одет он был существенно хуже: в байковой застиранной рубахе; из стёга

ной ватной безрукавки местами в разошедшихся швах торчало её содержимое - он был не такой запасливый, как экс-юр

ист, к тому же неженатый; и не такой влиятельный, как Борис Андреевич: ему приходилось довольствоваться всяким ле

жалым хламом из запасников бабки - бывшей хозяйки. На коленях его лежал его неизменный рыжий потрёпанный порт

фель, с которым он почти не расставался, и который не расстёгивал на людях; о содержимом которого в деревне ходили

зловещие слухи... Только Борис Андреевич знал, что в рыжем портфеле 'политтехнолога' кроме пары блокнотов с труд

но читаемыми записями и потрёпанной 'Лолиты' Набокова лежит двуствольный обрез, привезённый Мунделем ещё с

Мувска. Обрез хорошего, красивого в прошлом, итальянского ружья. Зачем он таскает его повсюду, не мог сказать, пожа

луй, и он сам. В силу профессии разбиравшийся в людях Артист считал, что это у него от жуткой неуверенности в себе

- ему хотелось постоянно иметь под рукой что-то тяжёлое, железное, 'смертельное'; могущее стать 'главным доводом'

- вот только Артист сильно сомневался, что такой трус и брехло как Мундель, вообще способен в кого-то выстрелить. Д

аже в себя.

Председательствовал Артист, Борис Андреевич. Весь 'синклит', как назвал Совет староста, освещался хорошим

газовым фонарём, включённым на 'вполнакала', стоящим на столе, на клеёнке в весёленький оранжево-зелёный рисун

ок с зайчиками и морковками, и бросающим ровный мертвенно-бледный свет на лица.