Крысиный заговор

– Жалко, – сказала Тюха. – Жалко, что мне нельзя одной к вам приезжать хотя бы иногда. А у мамы с папой времени нет. Ты передай ребятам, что я всех помню.

– Передам, – кивнула Валя.

Она ещё много рассказывала про всё подряд. Даже про то, как учится Петюня. Оказалось, что он решил – вслед за тёти-Катиным Вовкой – поступить в автомеханический техникум, чтобы потом чинить «машинки». Поэтому Петюня перестал быть «двоечником». А когда он чего-нибудь не понимает, ему помогает Нинка, потому что Вовка теперь живёт довольно далеко.

– Но всё же не так далеко, как ты, – закончила доклад Валя.

Они немного молча посидели под тополями. Тюха понимала, что теперь не сможет подняться к голубятне. Валя пойдёт за ней, и в Касилию уже не шагнёшь. А главное, Тюха подозревала, что не рискнула бы попробовать, даже если бы Валя ей не встретилась. Слишком страшно сделать шаг в другой мир и упереться носом в кирпичную стену.

Тюха вновь задала Вале вопрос, но уже о другом:

– Скажи, а когда вы сюда переехали, ты очень тосковала по своему старому дому?

– Совсем не тосковала, – сказала Валя. – Я была очень рада, когда мы оттуда уехали.

– Ну да, это же было общежитие, – вспомнила Тюха.

– Нет, в общежитии как раз жилось не так уж плохо. – Валя вдруг зябко повела плечами. – Там рядом было очень страшное место. Наш дом стоял возле старых путей, совсем уже забытых. А по другую сторону от них было заброшенное депо. Такой длинный сарай, большой, как дом, и в него уходили рельсы. Ворота в том депо стояли нараспашку, все окна с лампочками давно перебили, а провода сдали в металлолом. Нам запрещали туда ходить. Но мы с ребятами однажды видели, как в темноте там горел яркий свет.

– Без проводов и лампочек? – спросила Тюха.

– В том-то и дело. Нам все потом сказали: этого не может быть. Но свет горел. И там собралось много людей. Они ходили и смеялись, от них были длинные странные тени – не такие, как обычно… И они вроде бы танцевали и чокались бокалами с вином. Как будто ничего особенного. Но почему-то было очень страшно. Когда нам не поверили, мальчишки решили днём посмотреть, что там, в этом депо. Я с ними не пошла.

Тюха кивнула. Разве Валя могла пойти туда, куда ходить не велено? Да Тюха и сама, наверно, не пошла бы в заброшенное место.

– Ну вот, – сказала Валя, вновь поёжившись. – Мальчишки говорили, что там правда нет ни ламп, ни проводов. Вообще ничего нет, только какой-то мусор, а в нём шныряют крысы. Я потом боялась даже смотреть в ту сторону. Вдруг опять будет свет и… что-то непонятное? А здесь очень хороший двор. Спокойный и нестрашный.

– Да, – согласилась Тюха. – Двор очень хороший. А где находится то общежитие? И то депо?

Валя задумалась, нахмурилась и вдруг сказала с удивлением:

– Оказывается, у того места не было адреса. Ведь не могла же я его забыть! Вроде бы это место считали территорией Павелецкой железной дороги. А помнишь, ты однажды рассказала мне сказку? – спросила вдруг Валя. – Мы с тобой сидели под фикусом, а на улице была метель.

– Помню, – кивнула Тюха.

– Знаешь, я до сих пор думаю, что это была не сказка, – проговорила Валя очень серьёзным тоном. – Ты можешь мне сейчас – вот только честно – ответить: это в самом деле было – то, про что ты рассказала?

Тюха взглянула в Валины честные глаза и вдруг сказала, словно рассердившись на себя:

– Да. Было. Это правда.

– Я так и думала! – обрадовалась Валя. – И книжки тоже пишут не просто так!

На это Тюха ответить уже не успела. Её позвали пить чай – и прощаться. Она сказала лишь одно:

– Я ещё обязательно сюда приеду.

В комнате уже зажгли яркий свет. На столе появились тонкие розовые чашки, заварной чайник с розами и торт. Данилка отыскал среди подушек Хоттабыча и морщил лоб, соединяя его пластмассовые ручки. Хоттабыч против этого не возражал. Он складывал ладони вместе и кланялся восточным вежливым поклоном.

Взрослые ещё немного поговорили про то, что будут делать летом. Тося и дядя Лёша были согласны с Тюхой, что дача – это радость для комаров и мука для людей. Они собирались съездить в Прибалтику, пока ещё могли свободно путешествовать. Мама, наоборот, твёрдо держалась «дачной линии», как выразился папа. Сам он сказал только одно: «Было бы лето».

Тюха подумала, что жить на даче дождливым и холодным летом – совсем гиблое дело. Но предпочла этого вслух не говорить, а положить в рот шоколадную конфету.

Потом пришла пора прощаться и двигаться в обратный путь. Теперь он показался Тюхе ужасно долгим. Данилка крепко спал в своей прогулочной коляске. Вагон метро раскачивался, как корабль на волнах. Яркий свет ламп расплывался в глазах, и Тюха чувствовала, что тоже засыпает, но всё-таки держалась из последних сил. Каким-то чудом, нога за ногу, она сумела доплестись до дому. С трудом разделась и заснула, толком даже не завернувшись в одеяло.

Поэтому, наверно, и проснулась – вынырнула из сна, в который провалилась от усталости. За приоткрытым на ночь окном ещё не рассвело, а лишь чуть посерело перед рассветом. Зато стало прохладно – даже почти холодно. Тюха спряталась под одеяло с головой и стала вспоминать свой сон.