Крысы появляются ночью

— Нет! — тихо, но твердо ответила Дорис. — Это наше общее дело. Ты не виноват, что ваш шеф обманул вас всех. Это наша беда… До сих пор мы всегда решали все сообща. Я тоже думала, что нам делать. Завтра же я начну искать себе место и буду работать до тех пор, пока ты не найдешь себе подходящей работы. Место я буду искать попроще и, наверное, быстрее устроюсь. Как раз сейчас нужны стенографистки…

— Так, — возбужденно произнес Сид. — И ты будешь меня содержать, да? Содержать своего мужа-неудачника? Неудачник — всегда комичная и лишняя фигура. Я пока не хочу играть этой роли. Хотя рискую большим, чем сотня марок…

— Сид, прошу тебя, успокойся! — испуганно остановила его Дорис. Она еще никогда не видела его таким возбужденным.

— К черту! — продолжал бушевать он. — Ответь мне, наконец, рада ты этим деньгам или нет? Это же подарок неба. Мы снова живем!..

Он осекся, увидев, что Дорис, побледнев, начала оседать на пол.

— Что с тобой, любимая? — Он подхватил ее на руки. Тело ее обмякло. Глаза закрылись.

Сид поднял ее и заботливо уложил на софу. Ей стало лучше.

— Принести тебе чего-нибудь? — беспомощно спросил он. — Хочешь коньяку?

Она кивнула и попыталась улыбнуться.

— Сядь ко мне. Все уже прошло.

Он вернулся, неся бутылку и две рюмки.

Взгляд ее тем временем остановился на черной ленте и засохшем букетике траурных цветов, прикрепленных к углу рамки с портретом отца Сида.

«Ему тяжело, — подавленно думала Дорис. — Сначала смерть отца, а сейчас еще эта потеря места. Сказать ему обо всем?.. Нет, не сейчас».

Ей вспомнился отец Сида, высокий, сухопарый профессор. Голос у него был тихий, и жил он в мире своих научных идей. Тем более велико было удивление всех его друзей и родственников, когда несколько лет назад, вскоре после смерти своей первой жены, он женился на очень молодой и очень красивой блондинке с каким-то неясным прошлым. Добрые отношения между отцом и сыном были порваны.

Когда стало известно, что профессор Паули назвал в завещании свою вторую жену единственной наследницей, Сид отказался оспаривать в суде свое право на часть наследства.

«А деньги сейчас очень бы пригодились, — думала Дорис. — За это стоило взяться, но Сид категорически отказался что-либо предпринимать. Он слишком горд, чтобы отсуживать деньги у этой вертихвостки — ведь она похитила у него отца. Но, видимо, он недостаточно горд, если решил превратить нашу жизнь в карточную игру. Я должна ему как-то помочь. Надо сказать ему что-то хорошее, успокоить его».

Вопрос Сида вывел ее из задумчивости.

— Теперь ты лучше чувствуешь себя? — заботливо произнес он.

Она снова кивнула, потом произнесла:

— Ты знаешь, я рада этой тысяче марок. Но обещай мне, что ты больше не будешь играть… и что ты больше не будешь скрывать от меня правду.

— Я обещаю тебе это.

Он поцеловал ее.

— Что же теперь мы будем делать? — спросила она. — Ты не сможешь устроиться временно в какую-нибудь редакцию?

Он потянулся за сигаретами.

— У меня уже есть кое-что на примете: несколько — только несколько — репортажей мне обещали в одном месте. Это тоже деньги.

На мгновение ей снова показалось, что он и здесь чего-то не договаривает, но она устыдилась своей подозрительности, ведь Сид обещал ей больше не лгать.

— Это было бы отлично! А сколько платят за эти репортажи?

— После выхода по пятьсот — тысяче марок.

Она вздохнула, окончательно успокоившись. Сид снова казался ей таким же сильным и надежным, как прежде. Он всегда находил выход. И, пожалуй, не стоило устраивать ссору из-за этого выигрыша.

— Ты уже работаешь над ними? — спросила она тихо.

— Да, — успокоил он, нежно поглаживая ее руку.

III

Майор Батлер еще раз окинул взглядом подчиненных, сидевших полукругом перед его письменным столом.

Прямой как палка Перси уставился в воображаемую точку на противоположной стене. Рядом с ним, полусогнувшись в кресле, расположился невзрачный человек средних лет в штатском, его глаза беспокойно бегали по столу Батлера.

«Невыдержанный тип этот Мюллер», — с презрением подумал майор, переводя взгляд на сидящую в стороне единственную в группе женщину.

Эвелин была, как всегда, элегантна и холодна, лицо ее походило на маску.

«Хорошая актриса. И все же она такая же тварь, как и остальные. Для меня их черепные коробки прозрачны как стекло, — подумал про себя Батлер. — Я могу пускать их и останавливать, как шахматные часы. Я знаю, о чем они думают, что чувствуют. Знаю, как они ответят на то или иное мое слово или любое другое внешнее раздражение. Топливом для их «моторов» служит страх, это топливо они получают от меня. Все. Даже Перси. Все это очень просто».

Батлер выдвинул ящик стола и, вынув оттуда фото, протянул его молодой женщине.

— Пожалуйста, мисс Эвелин. Побеспокойтесь об этом молодом человеке. Его зовут Сид Паули. Чтобы познакомиться с ним поближе, мы дадим ему проверочное задание.

При этих словах он улыбнулся, но глаза его по-прежнему оставались холодными.

— Какое место вы предлагаете для встречи?

— Кафе «Бристоль». Какое будет у него задание?