Кржижановский

Говорил о Волховстрое, уже дающем Ленинграду дешевую электроэнергию («Правда» позже писала: «Может или не может быть осуществлено социалистическое строительство в СССР? Да! Вот в болотной глуши на берегу полупустынной реки засверкал тысячами огней изумительный по силе положительный ответ»).

Он еще раз напомнил об определяющей роли электрификации:

«Будем крепко держаться за электровооруженность, о которой старик Энгельс говорил с такой удивительной прозорливостью, что она как бы замыкает круг полезных превращений энергии… В электричестве мы действительно имеем мощное орудие строительства социализма…»

Кржижановский говорил о сельском хозяйстве, о тех перспективах, которые открывает использование «стальных слонов» — тракторов в коллективизации. О Великой Сибирской сверхмагистрали.

Впервые, говоря о планах, он прямо сопрягал их с вопросами социальными — вопросами образования и культуры:

«Отметим прежде всего, что страна наша имеет такой прирост народонаселения, какого не знает капиталистический Запад. При населении в 150 млн. человек ежегодный его прирост равен у нас 3,5 млн., тогда как население всей Европы — 370 млн. человек — дает прирост в год только 2,5 млн. Уже этот гигантский рост населения создает затруднения в реализации основного права советских граждан — права на производительный труд…» Он ставил вопрос о преодолении безработицы.

«Вопросы о кадрах теснейшим образом переплетаются с вопросами всей культурной работы. Владимир Ильич говорил, «победить с народом темным, неграмотным нельзя», и поэтому прежде всего приходится себе задать вопрос: как мы поведем в это пятилетие борьбу за грамотность?.. Мы хотим начиная с 1929/30 г. приступить к введению всеобщего обязательного начального обучения, охватить школой всех детей в возрасте от 8 до 11 лет, пропустить через особые школы все 3 млн. переростков (12–15 лет). Мы хотим ликвидировать неграмотность среди городского и сельского, мужского и женского населения в возрасте до 40 лет, а среди рабочих — возрасте до 50 лет… При таких условиях процент грамотности по всему Союзу к 1932/33 г. поднимается выше 80 %… учебники, популярные технические книги — вот что должно быть выдвинуто на первый план. Число киноустановок должно быть увеличено с 8 тыс. по всему Союзу до 50 тыс. с лишним к концу пятилетки. Количество зрителей в кино должно вырасти до 1,5 млрд.

В этом деле мы должны поставить перед собой определенную задачу: изжить за пятилетие иностранные отравляющие трудящихся кинофильмы, дать им такие, которые поднимали бы их культурно и воспитывали бы их в нашем социалистическом духе…»

Кржижановский заканчивал:

«…Как ни несовершенно изложение мною плана, думаю, что я все же показал вам, что такой политический план, о котором говорил Владимир Ильич и который действительно может мобилизовать около себя миллионы, вы теперь имеете в своих руках. Прошу осветить карту. Дайте электростроительство, дайте топливо!

Транспорт!

Металл!

Текстиль!

Химию!

Дайте всю строительную программу пятилетия!..»

Карта первой пятилетки, карта будущего, карта социалистического строительства расцвела разноцветными огнями в глубине сцены. Когда в конце она засветилась вся, зал взорвался аплодисментами…

Од выходил из Большого театра. Был солнечный майский день. Казалось, радовалась вся страна. Он улыбался. Сверкал полированными боками «паккард». Такой снимок сделал своим «кодаком» бойкий фотограф.

Он вернулся домой. Как хорошо было бы обсудить события этого великого дня с Зинаидой! Но она была в это время на лечении в санатории в Крыму.

Из писем З. П. Кржижановской-Невзоровой

Г. М. Кржижановскому

Мухолатка, 16 мая 1929 года. «…Сегодня у тебя, Глебушок, открылся съезд, шумят витии и пр., а у нас тишина, пустыня и безмятежность… Полюсы!..»

Мухолатка, 18 мая 1929 года. «…По моим расчетам, Глебушок, сегодня ты должен делать доклад… Завтра надеюсь получить очередную телеграмму — мою отраду. Пятилетка в полном ходу. Везде и всюду о ней. Очень трудно сказать что-нибудь такое, чего уже не пропели на все лады… как тебе уложиться в 2–3 часа? И интерес, очевидно, большой. Ведь 300 ораторов записалось. Это очень и очень знаменательно…»

Мухолатка, 27 мая 1929 года. «…Вчера наконец получили газеты от 24-го с описанием твоего доклада. От волнения у меня в горле стоял ком и не могла заснуть без лекарства. Телеграмма твоя совсем не передала действительности… Как рада, как рада!.. Сделано большое, большущее дело. Эх, жаль только Старика нет. Вот бы был доволен!»

…Когда в первый раз после съезда Кржижановский увидел Сталина на одном из кремлевских совещаний, тот издалека поприветствовал его и прислал записочку:

«Глеб Максимильянович! Говорят, что доклад на Съезде Советов СССР получился у Вас великолепный. Приветствую! Ст.».