Ксандер (ЛП)

— Я достаточно взрослая, чтобы быть…

Не заканчивай предложение.

— Но это не так, – прорычал он, инстинктивно понимая, куда унеслись мои мысли. — Даже не думай так больше. Я никогда не видел тебя в таком свете и никогда не увижу.

Я сглотнула подступившую к горлу желчь. Ни один из нас не хотел произносить слово «мать» вслух, не говоря уже о том, чтобы признавать это.

— Я все еще намного старше тебя, – сказала я тихим голосом.

— Возраст не имеет значения, когда дело касается нас, – яростно заявил он.

— Не тогда, когда разница пятнадцать лет.

— Четырнадцать с половиной, – возразил он. — Мне скоро исполнится двадцать три.

Господи. Я не знала, как еще заставить его внять голосу разума, и просто объявила:

— Это неправильно.

— Нет, Джордан. В нас нет ничего неправильного.

Слезы обожгли мне глаза, и я закрыла их, сдерживая эмоции.

— Однажды ты встретишь девушку своей мечты, кого-то подходящего, с кем ты сможешь создать семью. Все это станет далеким воспоминанием.

— Не говори так. – Серьезно произнес он, придвигаясь ближе.

Положив руку ему на грудь, я мягко оттолкнула его.

— Ксандер, я не хочу, чтобы ты думал, что во всем этом есть твоя вина. Это все из-за меня. Я старше, я должна была быть более рассудительной…

— Хватит. – Он рубанул рукой по воздуху. — Мы оба взрослые люди, и мы приняли решение... вместе.

— Это не было решением. Я... я не думала прошлой ночью.

— Чушь. Перестань говорить так, будто мы сделали что-то плохое.

— Мы сделали. Я отправлюсь в ад за это, но я не хочу тащить тебя за собой. Ради всего святого, Ксандер, я жена твоего отца...

Он схватил меня за щеки, оборвав на полуслове. В его расширенных зрачках вспыхнула черная ярость.

— Никогда больше не называй себя так.

Я не знала, что думать или что еще сказать ему. Моя голова раскалывалась от мигрени, да и тело было не в лучшем состоянии.

Что-то в его чертах изменилось, пока он наблюдал за мной: зелень в его глазах потемнела до красивого цвета мха.

— Черт, ты идеальна, – пробормотал он, глядя на меня так, что мне стало жарко и холодно одновременно. Я крепче вцепилась в простыню. — Я бы прошел сквозь гребаный огонь, чтобы снова оказаться внутри твоей киски.

Я моргнула, прогоняя образ, сопровождающий его слова, и толкнула его в грудь. Его тело было сплошной стеной, а жесткие темные волоски на грудных мышцах оказались грубыми под моими пальцами.

— Отпусти меня, – я отдернула руку, тяжело дыша. — М-мне нужно уйти.

Мои мысли были неуправляемы, подгоняемые тревогой. И тут сквозь весь этот ужас, словно золотой меч, пробилось осознание: Генри убьет нас обоих за это.

Придерживая одной рукой простыню, прикрывающую мою грудь, я судорожно ощупывала пол в поисках платья. Где же оно? Ради всего святого.

— Что ты ищешь?

— Свое платье.

— Ты не найдешь его там. Я его выбросил.

Я в шоке уставилась на него.

— Зачем ты это сделал?

Его глаза потемнели.

— Потому что он купил его для тебя.

— Я купила его для себя. – Я поспешно встала с кровати. И тут же почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Я споткнулась, но он поймал меня, схватив за плечи. Я посмотрела в его выжидающие глаза, а затем закрыла свои. — Боже, мне нужно уйти.

— Ты собираешься идти по воде? – спросил он, уголки его рта приподнялись. — Мы покинули материк несколько часов назад.

— Ч-что? – моя паника возросла. — Почему ты выпустил яхту в океан?

Его хватка усилилась.

— Потому что он пришел бы за тобой, если бы мы остались в Нью-Йорке.

Я не могла опровергнуть это утверждение, но одна назойливая мысль не выходила у меня из головы. Что скажут люди, если узнают, что мы покинули город вместе? В компании, в которой вращались мы с Генри, при первом же намеке на скандал разлетались непристойные сплетни. Многие наши знакомые быстро предположат самое худшее.

Я дико затрясла головой.

— Пожалуйста, ты должен развернуть яхту. Мы должны вернуться, – взмолилась я.

Он провел рукой по моей спине, и я сжала плечи от прикосновения, хотя мои соски напряглись под простыней. Он наклонился, касаясь губами моего уха.

— Наверняка ты уже понимаешь, что Генри без колебаний убьет тебя, если увидит в таком состоянии. – Его взгляд многозначительно задержался на моем теле, обнаженном под тонкой простыней.

По моему покрытому синяками лицу пробежала предупреждающая дрожь. Меньше всего мне хотелось видеть Генри. К этому моменту шумиха на вечеринке должна была утихнуть, и он несомненно заметил, что мы пропали вдвоем. И то, что он остался один среди осколков разбитых бокалов с шампанским и публичного унижения, пока его светский круг распространял мелкие сплетни, определено, лишь усилило его гнев.

Мне негде было спрятаться. Генри жил ради мести. Он уничтожал всех, кто переходил ему дорогу в бизнесе, а в личных вопросах был еще более безжалостен. Держу пари, он аннулировал мои кредитные карты и банковские счета, как только понял, что я его бросила. Хуже того, что, если бы он воспользовался своими правами опекуна? Я содрогнулась от этой мысли.