Ксандер (ЛП)

Последнее, чего я хотела, это видеть его снова, и размышляла о том, есть ли кто-нибудь, кто согласился бы приютить меня на несколько дней.

Единственным человеком, который пришел мне в голову, была Пия. Однако мне было слишком стыдно появляться на ее пороге после того, как я позволила Генри разрушить нашу дружбу. Я поддалась манипуляциям Генри и даже не объяснила причину своего участившегося отсутствия в ее жизни. Я не могла предложить ни одного объяснения, которое не заставило бы меня звучать как женщина, запертая в клетке. У нее не было оснований прощать меня, и я не хотела подвергать ее гневу Генри за то, что она помогла мне.

Улыбка на лице Ксандера превратилась в оскал, как только он распознал выражение на моем лице. Он знал о моей дилемме, потому что, конечно же, уже обдумывал ее.

У меня никого не было.

Внезапно он отпустил меня и направился к двери.

— Мне нужно сделать несколько звонков до того, как мы причалим, а на этом судне только один стационарный телефон. Обязательно съешь что-нибудь, – сказал он мне, кивнув на нетронутый поднос. — Я проверю тебя, когда закончу.

Затем дверь захлопнулась – и заблокировалась – за ним, а панель сменила цвет с зеленого на красный.

Я придержала простыни и попыталась открыть дверь, ударив по ней кулаком. Очевидно, теперь я была его пленницей. Дерьмо.

Я вспомнила наши невинные беседы, те мимолетные моменты, когда мне казалось, что я могу найти друга в лице сына Генри. Но Генри оставил меня с синяками, а его сын решил, что объедки отца должны достаться ему.

Разочарованно повернувшись, я направилась к другой двери, которая вела в смежную ванную комнату. Там была мраморная столешница, причудливые золотые краны и душ, который стекал прямо в пол, отделенный от остального пространства лишь низким бортиком для отвода лишней воды.

Я ахнула, когда сбросила простыню и увидела свое отражение в богато украшенном зеркале. Мое лицо распухло в том месте, где Генри ударил меня, а живот и ноги были покрыты темными синяками. При ближайшем рассмотрении я обнаружила на пятнах остатки крема. Кто-то обработал мои синяки мазью. Ксандер?

Покачав головой, я облегчилась и залезла под душ, хотя убила бы за то, чтобы принять ванну. Я чувствовала боль от ударов Генри при каждом движении.

Закрыв глаза, я намылила шампунем свои взлохмаченные волосы, наслаждаясь травяным ароматом пара. Я не знала, что такое кизил, но пах он вкусно, и от его сладости у меня заболело горло.

Я вышла из душа, на этот раз избегая своего отражения в запотевшем зеркале. Спальня по-прежнему была пуста, а в шкафу не нашлось ничего, кроме нескольких лязгающих вешалок, покрытых поролоном. Я подняла простыню и обернула ее вокруг себя, образовав подобие тоги, которую не надевала со времен своего студенчества.

Заметив на тумбочке пузырек с ибупрофеном, я прочла молитву и проглотила две таблетки, запив их стаканом воды. Ксандер возвращался в комнату, чтобы принести лекарство?

В животе заурчало, и я с опаской посмотрела на еду. Затем надкусила круассан. Свежеиспеченное слоеное тесто. Мой Бог. Блестящая клубника была идеально спелой и все еще немного холодной, но я выбрала грейпфрут вместо нее. Острая, проясняющая горечь помогла мне сосредоточиться

Вот только, все, о чем я могла думать, – это кровь и шокированные взгляды деловых партнеров Генри, когда Ксандер молотил по лицу своего отца. О, Боже, его гнев. Мне не следовало уходить с Ксандером после того, как увидела столько ярости в его глазах, но в моем паническом состоянии было так легко позволить ему вести меня за руку. В безопасное место, или так я думала, но теперь лед под моими ногами трескался, и один неверный шаг мог утянуть меня под воду.

Когда я доедала грейпфрут, раздался щелчок, и панель на двери сменила цвет с красного на зеленый. Я напряглась, но Ксандер не вошел.

Дверь открылась сама? Или это была ловушка?

Убедившись, что мое самодельное платье из простыни надежно заправлено, я снова попробовала ручку. На этот раз она распахнулась в коридор. Я оглянулась через плечо, прежде чем выйти и позволить двери закрыться за мной.

Пол был устлан ковром с сине-золотым рисунком в виде лилий, а стены выкрашены в серый цвет. С нечетными промежутками висели картины, изображающие, как мне показалось, различных греческих богов, которые позировали для демонстрации своей славы… и гнева. Я отвела взгляд от изображения Зевса, державшего молнию, которая, казалось, была готова вылететь из рамы, и продолжила путь дальше по коридору. Но эти образы вызвали у меня дрожь по спине.

Большинство дверей были заперты, и я понятия не имела, что там. Другие апартаменты? Подсобные и складские помещения? Я размышляла о том, чтобы позвать на помощь, но… я с трудом сглотнула, вспомнив, как пальцы Ксандера впились в мои запястья. Что, если на мой крик прибежит не тот человек?