Ксапа хулиганка

Чудики машину на четырех колесах привезли. Машина сама ездить не может, но когда работает, гудит сильно. Генератор-компрессор называется. Мы ее к экскаватору прицепили, к дверям хыза подтащили. Подрывник размотал толстые шланги, затянул через окно внутрь хыза, перфоратором в стенах дырки сверлит и очень ругается. Ксапа запрещает заряды больше ста грамм использовать. А сто грамм — это что слону щекотка. Ксапа ругается, что если килограммами рвать, ее стена рухнет. Но дело у них идет. Каждый день несколько раз «БА-БА-БА-БА-БА-БА-БА-БАХ» раздается, из открытых окон пыль летит. Потом мелкота в желтых касках, защитных очках и респираторах на тачках щебень вывозит. Для них это игра.

Сидим в ваме у Мудра, хрустим картофельными чипсами, Мудреныш рассказывает, как ярмарка проходила.

— … А драчунов на ринг вытаскиваем. Когда у всех на глазах дерутся, это как бы и не драка.

— То-то я смотрю, у Эдика весь ФЭЙС в синяках, — улыбается Мудр.

— Собак! Собак! — кричит какой-то мелкий пацан. Чтоб его волки съели! Осторожно, стараясь не разбудить Ксапу, вылезаю из-под одеяла и выхожу из вама. Оказывается, солнце встало давно. Это мы с Ксапой такие сони.

Жамах сидит у входа в вам, кормит грудью Олежку и тихонько беседует с тремя чубарками. Все приветливо улыбаются мне.

— Приходил Толик, просится с тобой на охоту. Предлагает обменять оленя или кабанчика на консервы по весу. Говорит, надоели консервы, свежатинки хочется. Я сказала, мы не против и послала к Мудру, — сообщает новости Жамах.

— Правильно, — одобряю я. Сегодня наша с Жамах очередь идти за продуктами. Если с нами пойдет Толик, то обязательно и Юра. Значит, им и туши нести. Охотиться будет, конечно, Жамах. Очень она любит красиво копье бросить, как ей не уступить? Ну, а я руковожу, когда мы оленей от стада отбиваем. Юра говорит, реликтовые у нас олени. У них таких больше нет, вымерли. Мудр тоже говорил, что за два-три года мы всех съедим. Так они реликтовыми и станут. Жалко оленей…

Где-то вдалеке тарахтит вертолет. Не наш. Большой, зеленый. Наверно, Медведев летит. Жамах вызывает по мобилке Туну, отдает ей Олежика, и мы идем встречать. Чубарки тянутся за нами — им вертолет вдиковинку. И чудики выскакивают из своих вамов. Они — за почтой и новостями.

Вертолет садится не сразу, а сначала описывает две восьмерки над взлетным полем, а потом пролетает над нами хвостом вперед.

— Он что, остаканился? — спрашивает Толик.

— Ографинился, — сердито отзывается Платон.

Из севшего вертолета выскакивает пилот и кричит, размахивая руками:

— Запомните этот день, парни! Это день космонавтики! Мы запустили первый спутник!!!

— Ура!!! — кричит Сергей. Чудики обнимаются, размахивают руками, кричат что-то непонятное. Как дети. Наша малышня тоже чему-то радуется, сама не знает чему. Вокруг Собак носится с радостным лаем. Один я ничего не понимаю. Нет, не один. Чубарки тоже растеряны. Но по лицам не скажешь. Как говорит Ксапа, умеют держать морду кирпичом.

Откуда-то появляется Ксапа, моментально разбирается, кто больше всех знает, хватает пилота за локоть и тащит в сторонку. Я — за ней, Жамах — за мной, а за ней — все чубарки.

— Давай еще раз и с самого начала — командует Ксапа.

— Четыре часа назад мы запустили наноспутник на круговую полярную орбиту девятьсот километров, представляешь?! — восторг из пилота так и прет. — Взяли допотопный «Тополь-М», заменили третью ступень водородным разгонным блоком, на первую навесили четыре ускорителя, такая конфетка получилась! Ну, чисто, «семерка»! Как мы ее через шлюз протащили — это песня! Семьдесят пять тонн на руках — можешь поверить? А вот мамой клянусь! По частям, конечно! Кусочком она по длине не вписалась. И после этого она взлетела! Мы боялись, старт разнесет. Это же антиквариат! Но все пучком! Спутник сделал первый виток и отозвался. А у нас — всего одна станция слежения. Этак мы будем только два раза в сутки связь держать.

Я вижу, что если его не остановить, он до вечера радоваться будет. А мы так ничего и не поймем.

— Что такое наноспутник? — припоминаю первое незнакомое слово.

— Наноспутник — он как обычный спутник, только маленький. Наш весит пятьдесят пять кило. Но по возможностям — как большой! — охотно объясняет пилот. — Солнечные батареи — аж четыре метра! Гироскопы, ионники! Аппаратура связи — конфетка! Цифровой гигабитный канал. Оптика — короткофокусная, длиннофокусная, инфракрасная, ультрафиолетовая, узкие фильтры — все, что душе угодно!

Опять я ничего не понимаю. И ведь не скрывает, объяснить пытается, а я все равно не понимаю, вот что обидно.

Ксапу сейчас лучше не трогать. Я ее вечером расспрошу. А для начала — Нату. Видел, она выстиранные одежки с веревки сняла и в вам занесла. Ее новости не заинтересовали. Иду к ней.

— Ната, ты дома? Можно войти? — у чудиков так принято. По нашему обычаю я бы сказал: «Клык пришел, войти хочу». Сразу ясно, кто я. А чудики привыкли гостя по голосу узнавать.

— Заходи, Клык.

— Ната, что такое тополь?

— Дерево такое. Летом с него пух летит.

— Нет, это, наверно, другой тополь. Из-за которого чудики радуются.