Ксапа хулиганка

— Надзорщики. Требуют разыскать все ступени ракетоносителя. Мол, они могли на кого-то упасть и кого-то убить. Это при местной-то плотности населения!

— А вдруг?

— Плевать им на население. Хотят космос закрыть. Но Совет дал задание разыскать и, по возможности, эвакуировать ступени. Так что собирай геологов.

Где геологи, там и шабашники. То есть, наши охотники, двое надзорщиков, Ксапа и, конечно, Жук с Евражкой. Рассаживаемся в столовой, Михаил еще раз про ракету рассказывает. Карту на столе разворачивает.

— Четыре ускорителя упали в горах. Вряд ли мы их разыщем. В любом случае, искать их будут другие группы, это не ваша забота. С другой стороны, в горах никто не должен жить. По идее… — начинает он, водя пальцем по карте. — Вторая ступень упала в Северный Ледовитый. Ее искать незачем. Третья вышла на орбиту. Остается первая, самая большая. И упала она в тайгу или тундростепь. Ее и надо разыскать. На ней установлен черный ящик и радиомаяк. В случае серьезной нештатки черный ящик должен был отстрелиться и сесть на парашюте. Но старт прошел более-менее нормально, серьезной нештатки не было, поэтому ящик упал вместе с первой ступенью. При падении мог в лепешку. Так что особенно на него не рассчитывайте. Вопросы?

— Сроки и транспорт? — это Сергей.

— Сроки — еще вчера. Транспорт — какой попросите. Пользуйтесь моментом.

— Спутник может засечь маяк черного ящика?

— Узнаю у специалистов. В любом случае, только сам факт работы маяка. Точных координат не даст.

— Как выглядит то, что мы должны найти? — интересуется Юра. Михаил достает пачку фотографий и пускает по рукам. Большие, четкие фото, не то, что у Ксапы на Ярмарке невест. «Тополь» лежит, «Тополь» стоит, «Тополь» взлетает, «Тополь» высоко в небе. На двух последних из-за дыма и пламени почти ничего не видно. В фильме, который мне Ната показала, он из трубы выпрыгивал, а в остальном — похоже. Возвращаюсь ко второму фото.

— Что это? Я таких не видел, — тыкаю пальцем в нижнюю часть снимка.

— Навесные твердотопливные ускорители, — поясняет Михаил и внимательно смотрит на меня. Словно на незнакомого. И Ксапа — тоже. Я что-то не то спросил?

— Если мы на месте падения аборигенов встретим? — спрашивает Вадим.

— По обстоятельствам. Но чтоб без крови, жертв и насилия.

— Световые и шумовые гранаты?

— Только в крайнем случае, для самообороны.

— Если там аборигены, я без Клыка не полечу, — заявляет вдруг Толик.

— … Ты это Степнякам скажи, — кричит Мудреныш и тычет рукой куда-то в сторону перевала. — Может, они тебе поверят! Кто эту Ярмарку невест придумал? Может, ты?

— Но ведь хорошо получилось. Чубарские девки рослые, сильные. И дети у них рослые будут, не то, что у степнячек.

— А я что, спорю, что хорошо? Я же не о том говорю. Новую пещеру кто расковырял?

— Ксапа…

— Ксапа и новый чудик. Даже имени его не знаю. А деревянные хызы кто ставит?

— Мы же и ставим.

— Мы и чудики. Смогли бы мы без них эти хызы поставить?

— Вроде, ничего сложного нет. Только стекла…

— А что ж раньше не ставили?

— Так не знали, как.

— Вот именно! — горячится Мудреныш. — Ни бельмеса не знали! И сейчас не знаем! Чудики всей нашей жизнью заправляют, понимаете вы это? Мы уже давно ничего сами не решаем! С тех пор, как Ксапу привели. Кремень, у тебя нож на поясе. Сколько он стоит?

— За такой двух лосей отдать не жалко.

— Ты отдал?

— Сам же знаешь, что нет. У тебя ведь такой же.

— Да! И мне его подарили! Просто так! Как мы старое копье со сломанным наконечником детям дарим. Мы для чудиков — дети?!

— Подожди, Мудреныш, Ксапа же об этом прошлой зимой говорила. Ты смеялся еще…

— Дурак я был, вот и смеялся! Не верил! Ни единому слову не верил. Что меня, охотника, кто-то за просто так кормить будет. Словно я — старая, беззубая женщина. И сейчас дурак, потому что не знаю, что теперь делать.

— Когда это они нас кормили?

— И нас, и Заречных, и Чубаров, и даже Степняков! Ты на Ярмарку не полетел, не видел, сколько они еды навезли. Кто столько кабаньих туш заготовил?

— Я думал, Чубары…

— Чубары на нашей земле живут. Ты хоть раз видел столько кабанов сразу? Это Чудики замороженные туши привезли. Мы и половины не съели, а все, что осталось, они за просто так раздали.

— У кого еда, у того и сила, — чешет в затылке Кремень.

— Подожди, я тебя не пойму, — вмешивается Верный Глаз. — Ты же не споришь, что они для нас только хорошее делают.

— Не спорю.

— А все вместе — получается плохо?

Мудреныш рычит и обхватывает голову руками.

— Да! Все вместе — плохо! И не спрашивай, почему так. Я не знаю.

— На нас посмотри, — чужим голосом говорю я. — Мы одеваемся как они, говорим как они, ведем себя как они. Мы теряем себя.

Охотники с изумлением оглядывают себя. Кремень вытаскивает из кармана мобильник и смотрит на него так, будто в первый раз увидел.

— Точно! — непонятно чему радуется Мудреныш. — Мы теряем себя!

Все зашумели.

— Тихо! — рявкаю я. Сам не ожидал от себя такого. На уважаемых людей — как на заигравшихся пацанов. — Я еще не все сказал. Это не мои слова были. Эти слова Эдик Юре говорил, а я подслушал. Чудики о себе говорили.