Ксапа хулиганка

— Да что же это со всеми нами творится? — взвыл Мудреныш.

Как Михаил заранее договорился с Мудром, прилетели два зверолова. Называются смешно, а по виду — как геологи. Взгляд цепкий, по лесу ходить умеют. В следах даже лучше геологов разбираются.

Привезли с собой много рулонов прочной сети красного цвета. Сказали, что из этой сети загон сделают. Еще привезли холодную коровью тушу, уже разделанную. Такой у Михаила уговор был — за каждого оленя по коровьей туше. Чтоб наше продовольственное равновесие не нарушать. Михаил сам предложил. Ксапа подтвердила, что так будет справедливо.

Думаете, охотники сразу за оленями пошли? Как же! Сначала позвали шабашников загон ставить. Мы отгородили сеткой большой участок леса на третьей террасе. Два дня этим занимались. Высокий забор сделали, чуть ли не в два человечьих роста. Это потому что сначала сетку по земле пустили, чтоб никто снизу не пролез. А потом вторую — над первой, чтоб олени перепрыгнуть не смогли. Потом долго-долго проволокой верхнюю сетку с нижней связывали. Связывать у нас получилось даже дольше, чем к стволам деревьев прибивать.

Большой загон получился. Спереди и сзади ворота сделали. Это если какой охотник по дури через загон пойдет, чтоб не пытался под сетку подлезть, а в ворота вышел. А ручеек, что через загон протекает, в одном месте запрудили. Лужа образовалась. Оленям будет, где напиться.

Только на третий день на охоту пошли. Все охотники захотели посмотреть, как звероловы оленей живьем ловить будут. Пришлось Мудру вмешаться. Пошли Головач, Мудреныш и я с Жамах. Головач с Мудренышем как загонщики, а мы с Жамах — еще как переводчики. Чтоб команды звероловов переводить. Хотя дело простое — отделить от стада молодых самца и самку и подогнать их поближе к звероловам.

Все заранее обговорили, мобилки заранее настроили и включили, чтоб звонком оленей не спугнуть. Но, конечно, все пошло не так. Жамах начала командовать. Словно в своем обществе. Звероловы ее слушаются. Михаил объяснил им, что Жамах в совет матерей входит, не сказал только, что не в нашем обществе. Это я потом уже случайно узнал. Ну а мы — мы загонщики. Загонщики должны охотников слушаться. Посмеиваемся, но послушно выполняем команды звероловов.

Первое стадо Жамах забраковала. Сказала, оно и так слабое. Пусть до следующего года сил наберется. А во втором стаде у нее любимая пара оленей нашлась. Мне шепнула по секрету, жалко ей их. Не хочет, чтоб мы их съели. Они, мол, любят друг друга. Ксапа ей объяснила, что у чудиков эти олени будут жить пока сами не помрут. Чудики, мол, хотят на своей земле род этих оленей возродить.

Ох и помучились мы, пока эту пару от стада отделили. Зато потом — все просто. Подогнали их на пятнадцать шагов к кустам, за которыми звероловы прятались… и все! Звероловы сказали, чтоб больше оленей не пугали. Олени скоро уснут.

Так и случилось. Сначала у оленей начали ноги подкашиваться. Потом они легли на землю и уснули.

Когда подошли к ним, я увидел, что такое летающий шприц. Ксапа объясняла, но представлял его не так.

— А самка-то брюхата, — сказал тот зверолов, что главнее. И достал из рюкзака кусок брезента. Второй ругнулся беззлобно, извлек маленький топорик и срубил два тоненьких дерева. Мы помогли сделать носилку. К брезенту уже пришиты ручки для переноски, осталось только продеть сквозь них палки.

На всякий случай мы ноги оленям связали. Потом Головач закинул самца себе на плечи, а мы по очереди несли носилку. Только Жамах не доверили. Сказали, неженское это дело.

Когда подходили к загону, самец начал просыпаться. Звероловы приготовились вколоть ему второй шприц, но брыкался он не сильно. В руках Головача сильно не поозоруешь.

Прошли ворота загона. Головач тут же положил оленя на землю, один зверолов прижал, чтоб не бился, второй быстро развязал ноги. И мы отошли. Олень неуверенно, словно новорожденный, поднялся на ноги.

Тем временем мы опустили носилку на землю, развязали и перенесли самку на мягкий мох. Зверолов поднес что-то к ее носу. Она дернула головой, чихнула и проснулась. Вскоре уже, пошатываясь, стояла на ногах. Мы отошли еще дальше и сели на землю. Олени, недоверчиво косясь на нас, побрели вдоль забора.

— Наше дело сделано. Теперь пусть ими занимаются ветеринары, — сказал старший зверолов.

— Кто такие — ветеринары? — спросил я.

— Врачи, которые не людей, а животных лечат. Будут оленям прививки делать.

— Иглами в попу колоть? — уточнила Жамах.

— Верно! — подтвердил старший зверолов. И оба рассмеялись. — Нас кололи, пусть теперь их колют. Иначе нечестно! А недели через две-три мы их заберем.

Вечером у костра Головач рассказывает, как проходила охота. А Жамах прикидывается скромной дивчиной. Будто не она звероловами командовала. Но я-то знаю, какая она у нас, и какая у Чубаров. Не знаю только, какая настоящая.

— Что ты беспокоишься? — шепчет мне Ксапа. — Тебя Жамах слушается, ведь это в семье главное.