Ксапа хулиганка

— Ты просто за руку ее держи, успокаивай и переводи, что доктора говорить будут. Клык, помни главное — не хватайся за оружие. Ты увидишь там много странного, необычного. Может, страшного. Но ничего не бойся. Никто там не желает тебе зла. Понял? Жамах может умереть. Но не вини в этом никого. Они сделают все, чтобы ее спасти. А не смогут — значит, не судьба.

Это все Ксапа мне по-нашему говорит. И тут же начинает ВПРАВЛЯТЬ МОЗГИ Михаилу. Чтоб от меня ни на шаг не отходил, чтоб объяснял и за ручку, как маленького, водил. Особенно по улицам, там, где ДВИЖЕНИЕ.

Потом — снова мне. Что если все пойдет хорошо, то мы с Жамах вернемся уже через два дня. А если плохо, то две недели у чудиков проживем. А может, и больше.

Трудней всего оказалось уговорить Жамах отпустить мое копье. Вцепилась в него мертвой хваткой. Ксапа ИНСТРУКТИРУЕТ ее, пока мы с Мудренышем несем ее на носилке к ВЕРТУШКЕ. Говорит то же, что и мне. Что будет страшно, что с ней будут делать непонятное, даже больное, но бояться не нужно. Врагов там нет, только друзья.

Рядом семенит Мечталка с охапкой мягких шкур и просит взять ее с собой.

— В следующий раз, — отрезаю я.

Мечталка первой забирается в летающий хыз, расстилает шкуры. Мы ставим рядом носилку, и Жамах ложится на шкуры. Сергей что-то делает, и весь хыз начинает гудеть, а в потолке зажигается свет. Ксапа вытаскивает из хыза сначала носилку, потом Мечталку и Мудреныша. Хыз закрывает брюхо, дрожит сильнее, качается слегка, наклоняется вперед.

— Летим, — говорит Михаил. Я приподнимаюсь и смотрю в круглое окно. Внизу проплывают вершины деревьев.

— Сергей, предупреди, как только появится связь с базой.

— Есть!

— Клык, тебя мы переоденем геологом. Только вот бородку надо подстричь покороче.

— Начинается… — вздыхаю я. А у Жамах начинаются схватки, и она вопит басом.

— Есть связь, — кричит из КАБИНЫ Сергей. Михаил успокаивающе хлопает Жамах по плечу и уходит говорить с базой. Говорит долго, временами кричит и ругается. Но слова трудно разобрать, слишком шумно.

— Клык, ты веришь чужим? — спрашивает Жамах.

— Я верю Ксапе. А это — ее друзья. Ксапа сказала им, что ты ее лучшая подруга.

— Но ты им веришь?

— Тебе худого они не сделают. Не сомневайся.

Возвращается Михаил и объясняет, что нам навстречу идет машина с одеждой и документами для нас, что я теперь не Клык, а Юрий Орлов, геолог, что нас будет ждать машина скорой помощи, и все складывается очень хорошо.

Я перевожу Жамах и добавляю от себя, что насчет «очень хорошо» я Михаилу не верю. Жамах требует объяснить. Легко сказать! Ксапа мне полночи расписывала, кто у них хороший, кто плохой, и кто чем занимается. Я, хоть на память никогда не жаловался, но запутался. Приходится упрощать историю. Мол, есть славные ребята — друзья Ксапы. И есть скверные парни. Так вот, скверные парни не должны понять, кто мы и откуда. Они против, чтоб по их земле чужаки ходили.

— А если они узнают, кто мы?

Я перевожу вопрос Михаилу.

— Назад отправят, — бурчит тот. — Жамах — не знаю, а тебя, Клык, точно!

Жамах откидывается на шкуры и закусывает губу. Сергей выходит из кабины и садится рядом с нами.

— Машина на автопилоте? — интересуется Михаил.

— Да. Час свободного полета.

— Если на пропускнике возникнут проблемы, прикрой Клыка. Подними шум, отвлеки внимание на себя.

— Есть поднять шум, — улыбается Сергей. А у Жамах опять начинаются схватки, и она снова кричит.

Так мы и летим. ВЕРТУШКА гудит, а мы сидим на полу и беседуем. У Жамах время от времени проходят схватки, Сергей пару раз уходит ненадолго в кабину. А я понимаю, что летать по небу — это очень скучное занятие.

Потом мы садимся. Рядом с нам садится красная АВИЕТКА, вроде той, на которой Ксапа прилетела. Из нее вылезают три чудика и бегут, пригибаясь, к нам. В руках они несут ящики. Но не такие, как мы разгружали, а поменьше. И с РУЧКОЙ сверху.

— Где больная? — сразу спрашивает первый. Второй ничего не спрашивает, кладет на пол рядом с Жамах ящики, открывает.

— Здорово, служивый, — третий ставит на пол свой ящик и протягивает Михаилу руку. Потом — Сергею. Потом — мне, — Юра, — говорит он.

— Клык, — отвечаю я, пожимая руку. И оглядываюсь на первых двух чудиков. Один стоит на коленях рядом с Жамах и держит ее за руку. Второй раскладывает на крышке ящика непонятные штуковинки, соединенные черными шнурками. Шнурки перепутались, и он, видимо, ругается. Потому что слова идут сплошь незнакомые, и сквозь зубы.

— Мих, ты только мои документы не потеряй, — говорит Юра Михаилу.

— Не беспокойся. Если потеряю, я же и новые выпишу. Одежду принес?

— Полный чемодан, — Юра пинает ногой свой ящик. — А может, ее в нашу машину? Наша быстрее.

— Не влезем. Оксане все заднее сиденье отдадим, а мы куда? А медицина?

— Тоже верно. Я пока в горах посижу, но у нас жратвы только на неделю. Если что, подбрось еще.

— На себя не хочешь посмотреть? — спрашивает Михаил и указывает на меня. Юра оглядывает меня с головы до ног и присвистывает. Ростом и шириной плеч мы похожи. Но вот одежкой…