Ксапа хулиганка

— Кризис среднего возраста, — усмехается Ворчун.

— Откуда ты только слов таких нахватался? — делает вид, что сердится, Платон.

— От степнячек.

Только о Свете заговорили — легка на помине. Злая как волчица. Двух пацанов за шкирятники тащит. Пацаны сопротивляются, но куда там. Света одной рукой приподнимет так, что ноги в воздухе болтаются, встряхнет, словно из шкуры мусор вытрясает, сразу ясно, у кого сила.

— Что случилось? — спрашивает Вадим.

— Сами с ними разбирайтесь, — сердито отвечает Света и садится на ящик. — Они дерутся как звери. Мы молодыми были, мальчишки тоже дрались, но не так! Они убить друг друга готовы.

— Чего не поделили? — спрашивает Фантазер.

— Рыську, — бурчит тот пацан, что постарше. Мы задумываемся. Ради Рыськи стоит подраться. Она вроде Евражки — везде нос сует, с пацанами водится, но не такая хулиганистая и наглая. Замечательная, в общем, девка подрастает. Полоски или этой осенью, или весной получит. Как сама решит.

— Кто такая Рыська? — спрашивает Платон. — Она-то знает, что вы из-за нее деретесь? Баламут, ты ее знаешь? Приведи, пожалуйста.

Баламут сам бегать не хочет, двум бабам, что от реки шли, велит разыскать и привести. Появляется Рыська, выслушивает, в чем дело, дергает плечиком.

— Да они оба — придурки озабоченные.

— Вот те раз! — удивляется Платон. — Вы из-за девки дрались, а она вас знать не хочет. Вы бы сначала у нее спросили, который ей больше нравится.

— Подожди, Платон, — говорю я. — Парни, вы видели, как лоси из-за лосихи дерутся?

— Ну…

— Они дерутся, а лосиха рядом стоит, смотрит, выбирает. Поняли, балбесы? Если лосихи рядом нет, лоси драться не будут.

— Поняли, — бурчит тот, что побольше.

— Нифига вы не поняли. У лосей мозгов только на драку хватает. А вы что, такие же тупые?

— Все мы поняли. Рыська, я тебе медвежью шкуру принесу, — зыркает на нас глазами и уходит, прихрамывая. Второй тоже бредет куда-то.

— Спасибо, мужики. А то я уже не знала, что с ними делать, — говорит Света. — Ой, а вдруг они на самом деле на медведя полезут?

— Где они здесь медведя найдут? Нету здесь медведей, — фыркает Рыська.

На следующий день Платон говорит, что на великих стройках два выходных. Геологи совещаются и бегут уговаривать Сергея куда-то слетать. Сергей для вида сопротивляется. Мол, рано, спать охота. Но посылает Бэмби подготовить машину к полету. Степнячка прямо при нас сбрасывает все одежки, под восхищенными взглядами шабашников споро натягивает одежки чудиков и спешит к машине.

Ты смотри, как округлилась девушка, — восхищается Платон. — Совсем недавно ребра наружу торчали.

Мне становится интересно, что значит «подготовить машину», и я иду за ней.

Бэмби снимает с шеи блестящую железку на шнурке, открывает ей запертую от малышни дверь, проходит в кабину, улыбается мне и щелкает сучками, которые Сергей называет тумблерами. Причем, не всеми подряд, а по какому-то наитию выбирая нужные. Шарит глазами по пульту и над передним окном, внимательно всматривается в буквы рядом с тумблерами, прикусывая губку, над некоторыми задумывается на секунду. Один раз щелкнула тумблером, ойкнула и щелкнула назад.

Машина оживает под ее пальцами, наполняется огоньками и звуками. А когда раздается знакомый гул, Бэмби гордо оглядывается на меня, садится в кресло и надевает наушники.

— СЕРЬ'ОЖА, МАШИНА К ПОЛЕТУ ГОТОВА. ТОЛЬКО НАДО БАКИ ЗАЛИТЬ, — гремит снаружи ее усиленный голос.

— Когда ты научилась? — спрашиваю я.

— Серь'оже нужна умная девушка, — гордо задирает она носик.

— Он тебя не бьет?

— Ни разу. Только грозится. Когда я что-то не так сделаю, говорит грозно: «Сейчас как всыплю по мягкому месту!» Вначале я пугалась, а теперь знаю, что не тронет. Бабы говорят, чудики еще никого не били, только грозятся.

Прибегает айгурка. Я уже знаю, что ее зовут Фархай. Девушки тараторят, перемешивая слова всех знакомых мне языков. Фархай требует, чтоб Бэмби выяснила у Сергея, кто же из геологов ее выбрал. А не то она сама выберет себе мужчину. Но для этого надо знать, у кого уже есть женщины, а у кого нет. Быть второй она не согласна. Ее отец — первый охотник, а не какой-нибудь приблудный.

А я задумываюсь, почему Платон, стесняясь и отводя глаза, говорил, что летят только геологи, и никого из местных взять не могут. И что значит «расслабиться и спустить пар»? Ведь если они летят далеко, в незнакомое место, то расслабляться как раз нельзя.

Сам не знаю, как так получилось, но пока девушки обсуждают свои проблемы, я незаметно прохожу в конец салона и протискиваюсь в забитый коробками туалет. Жук дважды здесь прятался, и у него получалось, а чем я хуже?

Блин горелый! Он же пацан, а я охотник. Что я делаю?

Но если отжать коробки от стенки, и бочком, бочком… Теперь вдоль другой стенки, приподнять ногу, перешагнуть унитаз, развернуться… Может, даже сесть получится? Жуку было проще, он маленький.

Салон наполняется возбужденными, радостными голосами геологов: «Бэмби, ты же внешней трансляцией весь поселок перебудила!» — «Мужики, мангал взяли? А кетчуп?» — «Ласты? ты бы еще акваланг взял». — «Проверьте, Жук в туалете не спрятался?»