Ксенофоб

А хорошо, что наши нохчи не скурвились. В дом заходить не придется.

Филин громогласно двинул спич: с доброжелательным горловым вибрированием и округлым перекатыванием гласных. Я уловил одно знакомое словечко – Рамзан.

Голос из-за двери что-то коротко ответил.

Филин развел руками, покачал головой и снова завибрировал: на этот речь шла о деньгах (по крайней мере прозвучало слово «баксы»).

Воцарилось молчание – очевидно, человек за дверью размышлял.

Нам ни за что не сломать эту дверь. Окна закрыты ставнями, ставни – такого же формата, что и дверь, замучаешься отдирать. Ну и что мы будем делать, если нам не откроют?

Пауза длилась недолго – через несколько секунд дверь распахнулась.

Ну, слава богу. Да здравствует чеченское гостеприимство. Очень, очень хороший обычай.

На пороге стоял мускулистый парень в трико и майке, сонно щурился, и, приложив ладонь к бровям, с недоумением нас рассматривал.

Взгляд его добрался до меня и окаменел, словно он увидел какое-то сказочное чудовище. Парень от удивления разинул рот и медленно опустил руку – и я тотчас же опознал паркового насильника: он был вторым после главаря.

А тебя, говоришь, в этой жизни звали Лечи?

– Ну? – нетерпеливо уточнил Федя.

– Он, – сипло выдохнул я – почему-то внезапно сел голос. – Кхм-кхм... Это он!

– Взяли, – скомандовал Филин, отступая в сторону и давая место Феде.

Федя прыгнул через три ступеньки и ухватил Лечи за руку.

Лечи реактивно дернулся назад, ловко освободился от захвата и рванул в дом.

Федя бросился следом, мы с Филином тоже присоединились к процессии – но более вальяжно.

«Этим можно научиться управлять».

Да, наверно можно. Если каждые три-четыре часа захватывать заложников, вламываться в чужие жилища и всех там глушить, участвовать в пытках и убийствах, потом опять вламываться в жилища – и так по циклу. Последовательность не перепутал? Нет, так все и было. И между каждым действом проходило не более четырех часов.

Я чувствовал себя нормально. Сердечко вовсю скакало в груди, но уже не в качестве кролика, а, пожалуй, в амплуа молодого волчонка, который бежит за стаей, преследующей жертву. Скорости окружающего мира были вполне приемлемыми.

Мой организм обучается!

Лечи пулей просвистел по просторной прихожей с красивыми половиками и влетел в комнату.

Федя с ходу бухнул в дверь плечом – безрезультатно. Межкомнатные двери здесь были аномально крепкими, не чета тем, что ставят в городских квартирах.

– Ща, сделаем... – возбужденно буркнул Федя, скидывая кроссовки и снимая носки. – Эть!

Встав перед дверь в стойку, Федя принялся методично долбить по ней пятками, на уровне живота, вкладывая в удары весь свой немалый вес.

Пока Федя работал открывашкой, я успел бегло осмотреться. В прихожей было три межкомнатных двери и широкий арочный вход в зал. В зале было темно – и это мне не нравилось. Однако, судя по поведению Филина, опасности оттуда можно было не ожидать: он повернулся к двум дверям, не ангажированным Федей, и смотрел на них, покачивая в руке фонарь.

* * *

Примерно на седьмом ударе одна из дверей отворилась и выпустила в прихожую молодую женщину в цветном халате. Женщина несколько секунд рассматривала нас с бесконечным удивлением во взоре, затем бросилась к Феде, ухватилась за капюшон его толстовки и, громогласно крича, стала оттаскивать от двери.

В этот момент отворилась вторая дверь и на пороге возник седобородый дед с двустволкой в руках.

– Оаа-ааа!

Тонкий вопль женщины разом превратился в низкий протяжный бас, мир вокруг мгновенно загустел и сбавил скорость до минимума.

Черные зрачки стволов уставились на меня, помедлили, словно сомневаясь в правильности выбора и плавно поехали в сторону Феди.

Черт, я опять себе польстил... Если этим и можно научиться управлять, то, наверное, в процессе длительной практики. В гробу я видал такую практику. Это не мое – я не собираюсь заниматься этим всю жизнь только лишь для того, чтобы нормально вести себя в критических ситуациях!

Я стоял к деду ближе всех, но сделать ничего не мог: конечности напрочь отказывались повиноваться. Ноги стали ватными, руки словно свинцом налились, а голова совсем перестала соображать.

Что тут можно сделать? Прихожая здоровенная, до деда – метров пять, а я словно вмерз в пол. Да я даже двинуться не успею!

За какое-то мгновение до выстрела Филин оттолкнул меня в сторону, освобождая сектор и метнул свой фонарь в голову деда.

Дед рухнул на пол и выронил ружье. Со лба его лилась кровь, он был оглушен – встать не пытался, лежал и медленно ворочал головой.

– А-а-а!!!

Мир постепенно обретал нормальную скорость: вопль женщины сменил тональность и стал более пронзительным. Отцепившись от Феди, женщина бросилась к деду.

– Спасибо! – рявкнул Федя и, сконцентрировавшись, особо мощным ударом развалил дверь практически надвое.

Добавив еще пару раз, Федя окончательно вынес дверь и ввалился в комнату. Филин поднял с пола ружье, кивнул на фонарь и скомандовал:

– Заходи.

Я взял разбитый фонарь и вошел вслед за Федей в комнату.